UDC: 94(100)

DOI: 10.24412/2311-1763-2021-3-25-25

Для цитирования: Гришин Я. Я., Галиуллин М. З., Кадыров Р. Р.  Прометеизм накануне Второй мировой  войны:  история  и  современность // Наука. Общество. Оборона. 2021. Т. 9, № 3(28). С. 25-25. https://doi.org/10.24412/2311-1763-2021-3-25-25.

For citation:  Grishin Y. Y., Galiullin M. Z., Kadyrov R. R. Prometheism on the eve of the World War II: history and modernity. Nauka. Obŝestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2021;9(3):25-25. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2311-1763-2021-3-25-25.

Конфликт интересов:  О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось.

Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Оригинальная статья

Прометеизм накануне Второй мировой  войны: 

история  и  современность

Яков Яковлевич Гришин¹, Марат Зуфарович Галиуллин², Рамиль Рашитович Кадыров ³*

¹ Казанский (Приволжский) федеральный университет

г. Казань, Российская Федерация,

ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9453-6070, e-mail: grishin.42@mail.ru

² Казанский (Приволжский) федеральный университет

г. Казань, Российская Федерация,

ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3798-4328, e-mail: maratscorpion@yandex.com

³ Казанский (Приволжский) федеральный университет

г. Казань, Российская Федерация,

ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2996-8288, e-mail: kadyrovramil@mail.ru

Аннотация:

Прометейское движение, возникшее в 20-е годы ХХ столетия под патронажем Ю. Пилсудского, прошло определенный путь, на котором решались поставленные цели и задачи. Об этом речь шла в первой и второй частях статьи, в предыдущих номерах данного журнала «Наука. Общество. Оборона» (2021. №1 и № 2). В данном случае нас интересует его дальнейшая судьба, особенно в годы приближения Второй мировой войны, ставших для прометеизма не лучшими временами. Именно тогда внутри прометейского движение возникают определенные противоречия. Для разрешения проблемы прометейского движения предлагалось провести Всеобщий конгресс. Чтобы оно окончательно не потерпело неудачу В. Бончковский предложил заниматься издательско-пропагандистской деятельностью. В тоже время руководство прометейским движением сквозь пальцы смотрело на активизацию рейха на украинском направлении. На первом месте у них по-прежнему стоял антисоветизм. Прометеизм являлся составной частью внешней политики Польши, которая терпит крах 1 сентября 1939 года, а вместе с ней и прометеизм. Однако события в современной Восточной Европе свидетельствуют о реанимации прометейской идеи в виде проекта «Междуморья».

Ключевые слова: 

 Прометей, ОУН, Всхуд, Абвер, национализм, Польша, Украина, Германия, Россия,

Е. Домбровский, Ш. Савада,В. Бончковский, Э. Харашкевич, А. Шульгин, М. Домашевич

ВВЕДЕНИЕ

В конце 1937 года происходят организационные преобразования в польском Генштабе. Экспозитура II вошла в состав отдела по подготовке мобилизации, разведки и диверсий, но ей по-прежнему руководил майор Э. Харашкевич [8, с. 31]. В вверенном ему ведомстве в 1938 году ведутся кадровые изменения. Так, заместителем становится майор Домбровский, который в течение 6-ти лет являлся шефом экспозитуры в Париже. 

Критике подверглась и деятельность Комитета Дружбы, за применение принципа элитаризма (предоставление голоса только прометейским народам, имеющих государство). Отсюда трения Париж – Варшава, возникновение различного рода разногласий как политико-идеологического так и формального окраса. Краеугольным камнем стала позиция Комитета в вопросе поддержки турецких, поволжских и крымских татар, лидерами которых являлись видные деятели национального движения Г. Исхаки и Д. Сейдамет [1, с. 211].

В этой связи предлагалось созвать Всеобщий конгресс, который примет соответствующие решения по реорганизации всех существующих прометеевских центров. Срок его проведения – 1938 год. Согласно положению мемориала, лидерам национальных элит прометейской эмиграции следовало сформировать полномочные делегации, в состав которых должны были войти представители Кавказа, Туркестана, Украины (проф. Шульгин) и Армении.

Вопросы согласования делегатов и подготовки к проведению конгресса возлагались на подготовительную комиссию с представителями польских органов власти и активистами, а также лидерами движения «Прометей». Также данной комиссии поручалась выработка проектов уставных  и программных документов для обсуждения и принятия в ходе заседания конгресса [1, с. 217].

ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРОМЕТЕЙСКОГО ДВИЖЕНИЯ

Для усиления работы на местах, как отмечалось в спецсообщении в адрес VII  отдела НКВД СССР от 24 января 1938 года, II отдел польского генштаба отправил в Константинополь еще одного офицера – капитана Залевского, специалиста по вопросам Кавказа. В этом же городе проживал еще один агент польского генштаба Шамиль, известный там, как вождь кавказских горцев-эмигрантов. В Кабул возвратился агент польского генштаба М. Домашевич, назначенный туда консулом. По советским агентурным данным он оттуда вел разведку на Туркестан совместно с англичанами, вербуя своих агентов из среды эмигрантов, поскольку владел местными языками. В Харбин в качестве польского консула был назначен ротмистр, бывший агент польского генштаба в Константинополе Литовский. [15, s. 590-592].

Прометейское движение вызывало интерес не только западных стран, но и востока. Например, генерал-майор Ш. Савада, который в 1935 г. будучи военным атташе Японии еще во время своей службы активно выступал за создание антисоветского блока с участием Польши, Германии и Японии, вернувшись в Японию в марте 1938 г., активно налаживал контакты с лидерами прометейского движения Польши, Украины, Германии, Турции. Так, в Варшаве он поддерживает связь со Смаль-Стоцким, с генералом В. Сальским и грузинами – эмигрантами. При этом на расходы японский генерал не скупился [11, c. 17].

В 1938 г. на первом плане фигурирует прометеист В. Бончковский, которому поручили в Восточном институте всю политическую работу. Его активность в прометейском направлении проявляется за пределами основной работы. По поручению Э. Харашкевича он участвует в тайных миссиях в Берлине и Львове с целью поиска союзников для действий, направленных против угрозы, идущей с Востока [12].

Так, в Берлине В. Бончковский находился с 17 по 27 августа с намерением установления контактов с созданным в 1934 г. Антикоминтерном, острие которого было направлено против Коминтерна. Кроме того, он зондировал мнения о разделе территорий покоренного СССР [13, s. 226]. Как пишет П. Май, трудно сегодня утверждать, было ли в планах Антикоминтерна сотрудничество с Восточным институтом. Немцы в большей степени интересовались институтом научных исследований коммунизма в Варшаве. В конечном итоге координация деятельности прометеистов с антикоммунистами III рейха оказалась невозможной. При этом В.Бончковского поразил тот факт, что в Антикоментерне доминировали «деникинцы» – российская эмиграция в польском обличии [13, s. 228].

Во Львове В. Бончковский пребывал с 13 по 25 октября, где имел ряд встреч с украинскими деятелями, в том числе с теми, кто враждебно был настроен к Польше.

По итогам работы в Берлине и Львове Бончковский пишет Мемориал, который направляет в адрес Экспозитуры II. Основная мысль представленного документа – создание так называемого коллектива «Всхуд», который должен был объединить в работе для государства младопрометеистов, украинскую молодежь в Польше и за границей, нацрадикальные и националистические группировки в польском обществе. Группе придавался широкий политический динамизм, определенный названиями «националистический, активный, империалистический», но связанный с идеей прометейского мировоззрения. Идейные принципы программы новопрометейского коллектива должна была презентовать в своей публицистике общая редакция журналов «Польская мысль», «Проблемы Восточной Европы» и «Всхуд – Ориент». Основная задача организации – играть роль связного польских государственных кругов с элементами польской восточной политики, а также обозначение новых задач прометеизма, как главного инструмента внешней политики.

Мемориал В. Бончковского содержал также очередной аргумент, подтверждающий тезис о глубоком расколе в лоне прометейского движения в конце 30-х годов. Этому способствовала политика руководства III рейха, которое начало большое пропагандистское наступление в украинском вопросе. Формирование Берлином Организации украинских националистов (ОУН) вело к кризису в международном прометейском движении. Углублял его основательный разлад в Версальской системе, символом чего стала ремилитаризация Надрейнии. Это деструктивно влияло на прометейское движение во II Речи Посполитой [2, с. 43-59].

По мнению В. Бончковского, коллектив «Всхуд» должен был стать противовесом старым группировкам, духовно демобилизованным.

Понимание факта, что имеющиеся направления прометейской работы («правительство», клуб «Прометей», Институт Восточный, Виленский и т.д.) обречены на неудачу, также психологическое и физическое истощение деятелей эмиграции – пришло относительно поздно. В октябре 1938 г. II отдел решается перебросить часть сил и средств на так называемый Коллектив Восток, под которым понимается издательство «Всхуд», «Польско-украинский бюллетень», «Польская мысль», и придать этому коллективу ранг ведущей идейно-политической группы. Принимается решение передать Восточный институт группе, руководимой В. Бончковским. Одновременно решено приступать к современным формам ведения психологической войны, пытаясь создать «Центр изучения нерегулярной войны» с секциями: историческая, партизанская, пропагандистская и религиозная, которые должны были использовать современные методы влияния: радио, листовки, плакаты и т.д. 

Впредь в Польше старательно сохраняли убеждение о важном достоинстве самостоятельного польского фактора между двумя мощными соседями. Но годы польско-немецкой «entere Kordiale» минули быстро. После захвата Австрии уже все гитлеровские институты сошлись на необходимости поддержки ОУН. С 8 октября 1938 г. венское радио стало регулярно вести передачи на украинском языке, позднее также радио Граца и Липска. Германский посол в Варшаве Мольтке информировал Берлин 15 и 25 октября, что польская сторона зорко следит за венскими радиопрограммами [14, s. 125-128], что настроения галицийских украинцев в Польше «сравнивают с настроениями судетских немцев после занятия Австрии» [15].

15 октября Ян Шембек – первый заместитель Ю. Бека передал в руки Мольтке протест против пропагандистской акции на украинском направлении. Немцам еще были нужны нормальные отношения с Польшей. Поэтому 12 октября германский МИД обратился к министерству пропаганды, абверу, гестапо, Р. Гессу, А. Розенбергу и зарубежному отделу НСДПА сделать все для ликвидации впечатления, что германские правящие круги сотрудничают с ОУН [2, с. 4-12]. 22 октября МИД просил министерство пропаганды минимизировать антипольские аспекты из передач венского радио. В этот день Мольтке получил поручение проинформировать Шембека, что радиопередачи венского радио взяты под жесткий контроль.

Однако это был лишь камуфляж. Ибо в 1939 г. ОУН усиливает свою деятельность. Из ее рядов абвер формирует несколько диверсионных групп, соблазненных перспективой «независимой Украины». Они были предназначены для выполнения диверсионных задач в тылах польских подразделений. Руководство абвера сравнивало отряды ОУН с хорватскими подразделениями усташей. 

В итоге имела место парадоксальная ситуация – прометеизм не желал принимать к сведению происходящие политические события. Он был увлечен основной целью – «расколом СССР по национальному признаку».  В  апреле 1939 г. корреспонденция криптонимов II-й экспозитуры была полна сообщений резидентов обо всем, только не о нарастающей катастрофе [3, s. 289]

ЗАКАТ И ОСНОВНЫЕ ИТОГИ ПРОМЕТЕЙСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В Польше А. Гитлер воспринимался как польский союзник, с которым можно было договориться о походе против Советского Союза, борьбе в целом с большевизмом. Имела место какая-то маниакальная вера, что фашисты без поляков с последним не справятся. 

Все это свидетельствовало о политической слепоте наряду с антисоветской твердолобостью. Судорожно сохранялось антисоветское направление во внешней политике, генезис которого таился в архаической концепции Пилсудского о необходимости расчленения России, без учета ее политической системы.

Реализации данной концепции было посвящено много усилий, отбрасывающих даже псевдоромантическую идеологию, сохраняя диверсионное направление. Об этом, в частности, свидетельствует мемориал сенатора Седлецкого от 14 января 1939 г., в котором он пишет: «Прометейские народы после смерти маршала Пилсудского уже не имеют непосредственной связи с руководством политической иерархии. В настоящее время наивысшим официальным лицом, которое с ними стыкуется и разговаривает является шеф II отдела штаба и начальник Восточного отдела МИД. Для них является ясным, что в Польше наступила декаденция прометейского движения, становится ясным, что их начали трактовать не как представителей идейной ирренды своих стран, а как нормальный диверсионный материал, оплаченный наличными» [6, s. 230-232].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая рассмотрение проблемы отметим следующее:

1. В межвоенный период идеи прометеизма являлись в определенном смысле как бы продолжением ягеллонской идеи, что не может быть оправдано и понято. Ибо сама идея была абсурдной. На дворе шел ХХ век, конец второго десятилетия и начало третьего, и тем не менее Польша почему-т считала, что она должна стать наследницей ягеллонской Речи Посполитой. Как думали некоторые руководители и прежде всего Пилсудский, такой шанс имел место. Убежденные в этом они пытались его реализовать посредством расчленения Советского Союза по национальному критерию. С точки зрения С. Микулича, мифы, которые трактовались как реальность, лишали Польшу возможности установления реалистических экономических и нормально-политических отношений с восточным соседом. Прометеизм базировался на ложных расчетах, а, следовательно, на мифах, пусть и эффектных, напоминавших эпоху Ягеллонской Польши, объединенной с Украиной и Литвой [6, s. 287]. В возрожденной в 1918 г. Польше были политики, мыслившие политическими категориями 200-летней давности. Прометеизм был доводом миромании, которая противоречила реалиям. В соответствии с ней II Речь Посполитая прилагала немало усилий, чтобы расчленить Советскую страну посредством поддержки и заигрывания с нацменьшинствами, населявших ее. В то же время, как известно, на территории самой Польши проводилась пацификация украинской деревни, уничтожались украинские церкви. Да имелись различные поводы с помощью которых использовались террор в отношении украинского населения на собственной территории, но фактом является то, что II Речь Посполитая не могла стать центром политически эффективной для украинского, либо белорусского населения советской территории. И это была очередная слабость прометейской концепции в польском издании. Прометеизм, как мы уже видели, в своей политике использовала также и Германия, что должно было настораживать польское руководство. В ходе борьбы влияние на Украине, она всегда опережала Варшаву, усиливая территориальное влияние. По сути дела, германский прометеизм свидетельствовал, что берет Польшу «в два кольца», причем оба немецких. Для политиков важно уметь освобождаться от эмоций. Пилсудский не имел такого умения. Продолжал жить прошлым, перенося антироссийский настрой в период борьбы с царизмом на советский период, когда при реальной оценке происходящего можно было выстроить иные отношения с восточным соседом, которые могли изменить ситуацию в Европе в позитивном плане. Преобладали субъективизм, схоластические концепции великодержавной Польши (одна из них разрушение СССР с помощью прометеизма) вместо противопоставления чего-либо германской опасности в опоре на улучшение отношений с Советским Союзом. А это могло очевидно произойти при условии ликвидации прометейской деятельности. «Она, – считает С.Микулич, – явилась бы в польско-советских отношениях новым важным и оптимистическим элементом во взаимном существовании» [6, s. 150-152].
2. Фразеология «Прометей», которая содержалась в появившихся уставных документах, как и в издаваемой периодике была однозначно антисоветской, ибо основной целью прометейского движения являлось расчленение Советского Союза. Еще «31 августа 1937 года польский Генштаб выпустил директиву № 2304/2/37, в которой записано, что конечной целью польской политики является «уничтожение всякой России», а в качестве одного из действенных инструментов ее достижения названо разжигание сепаратизма на Кавказе, Украине и в Средней Азии с использованием, в частности, возможностей военной разведки. Казалось бы, в той угрожающей ситуации, в которую вползла Польша, приоритеты должны были бы быть иными. И вообще, какое отношение к безопасности страны имеет Кавказ? Тем не менее предусматривалось сосредоточить кадровые, оперативные и финансовые ресурсы для усиления работы с кавказкой эмиграцией сепаратистского толка, имея в качестве сверхзадачи дестабилизацию всеми силами и средствами, в том числе и инструментами тайной войны, внутриполитической обстановки в этой части Советского Союза, которая во время войны становится глубоким тылом Красной Армии» [1, с. 8-9]. Прометеизм становится составной частью внешней политики Польской Республики, негативно влияя на течение всего межвоенного периода на польско-советские отношения. Причем, как видели, главным инициатором концепции использования прометеизма против СССР являлся не кто иной, как сам Пилсудский. В целом прометеизм сослужил плохую службу. Он, как пишет С. Микулич, «отодвинул Польшу от европейской политики, втягивая ее в дополнительные серьезные конфликты с восточным соседом, ведя к расточительству сил и средств. За его псевдоромантическим фасадом, скрывались сугубо классовые намерения, становясь дополнительной гирей у ноги в межвоенном развитии государства» [5, s. 110].
3. Все выстраиваемые бредовые концепции рухнули в одночасье в сентябре 1939 г., когда гитлеровская Германия совершила агрессию против санационной Польши. Ее итог – не только оккупация со всеми последствиями, но и трагическая история ненависти и преступлений украинских националистов, создание гитлеровских подразделений СС (дивизион «Галиция»), татарских отрядов, их участие в преступлениях против польского народа, а после войны – разбои «бандеровцев» и «мельниковцев». Потекло море польской крови, бессчетное количество личных трагедий. Немецкий прометеизм давал знать о себе годами. Гитлеровцы опекали ведущих украинских прометеистов, а посланцы, как предполагают Канариса, позволили Смаль-Стоцкому и другим покинуть Львов в 1939 году в момент вступления советских войск [3, s. 15]. «Его польский эквивалент пал вместе со строем, который его породил и воспитал на свою погибель, и на несчастье польского народа».
4. Происходящее в современной Восточной Европе свидетельствует, что прометеизм не исчез. Нынешняя Польша является примером преемственности той политики, которая проводилась санационным режимом в межвоенный период. Ее объект – опять Россия, Российская Федерация, которую надо уничтожить и на ее обломках создать независимые государства. Кроме того, как и многие десятилетия назад, пристальное внимание Варшавой уделяется украинскому и грузинскому направлениям. Достаточно напомнить тот факт, что в 2007 г. в Грузии ее президент и польский открыли памятник Прометею [7]. Проект «Междуморья» реанимируется. Причем его поддерживают США, смещая европейский центр тяжести из Западной Европы в Восточную, где Польша стала американской марионеткой. По ее инициативе создается треугольник Украина, Литва, Польша.

Список литературы

1. Секреты польской политики. 1935-1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации / Сост. Л.Ф. Соцков. М.: РИПОЛ классик, 2010. C. 270.
2. Зубачевский В. А. Сговор Пилсудского с Гитлером. Германо-польские отношения в 1933—1935 гг.  — Военно-исторический журнал. 2021. № 1.
3. Por. Cieślak. Hitlerowski sojusz z nacjonalizmem ukraińskim w Polsce. Zakład Historii stosunków Polsko-Kadzieckich. PAN. Warszawa. 1968. S.15. [Гитлеровский союз с польским украинским национализмом. Отдел истории Польско-советских отношений. Польская академия наук. Варшава. 1968. С. 15].
4. Mikulicz S. Prometeizm w polityce II Rzeczypospolitej. Warszawa. 1971. S. 313. [Прометеизм в политике II Речи Посполитой. Варшава. 1971. 313 c.].
5. Mikulicz S. Prometeizm europejski. — Sprawy międzynarodowe. 1968. № 10. S.110. [Европейский прометезим. — Международные дела. 1968. № 10. С. 110].
6. Mikulicz S. Prometeizm w polityce II Rzeczypospolitej. Warszawa. 1971. S. 205. [Прометеизм в политике Второй Республики. Варшава. 1971. С. 205].
7. Президент Грузии наградил польского коллегу орденом Святого Георгия. — Интерфакс. — URL: https://interfax.az/view/416195 (дата обращения: 20.05.2021).
8. Комар В. Л. К 63 Концепція прометеїзму в політиці Польщі (1921—1939 рр.). Івано-Франківськ: Місто НВ, 2011. — 360 с. [Концепция прометеизма в политике Польши (1921-1939 гг.). Ивано-Франковск. Н.В., 2011. — 360 с.].
9. Dokumenty  I  materały  do  historii  stosunków  polskо-radzieckich.  Warszawa.  1966. T.V. S. 590-592. [Документы и материалы к истории польско-советских отношений. Варшава. 1966. Т. В., с. 590-592].
10. Наумов А. О. Рейнский блеф Гитлера. Ремилитаризация Рейнской области в 1936 году. — Новая и новейшая история. 2011. № 2. С. 43-59.
11. Бондаренко А. Ю. Подлинная история «Майора Вихря». Портрет разведчика на фоне рассекреченных документов. М.: Молодая гвардия, 2014. — 350 с.
12. Былинин В. К., Зданович А. А., Коротаев В И. Организация «Прометей» и «прометейское» движение в планах польской разведки по развалу России / СССР. [электронный ресурс]. — URL: https://pandia.ru/text/78/436/39911.php (дата обращения: 20.07.2021)
13. Borejsza. Rzym a współnota faszystowska. Warszawa. 1981. – S. 355 [Рим и фашистское сообщество. Варшава. 1981. – С. 355].
14. Roos H. Polen und Europa. Studien zur polnischer Aussen Polityk. 1931 -1939. Tűbingen. 1957. – S. 421. [Польша и Европа. Исследования по польской внешней политике 1931—1939. Тюбенген. 1957. — С. 421].
15. Akten zur Deutschen Auswortigen. Pölitik 1918—1945. Serie D. (1937—1945). T. V. 1953. Doc. 72 i 83. [Опубликованные немецкие документы. Политика 1918-1945. Серия Д. Т. 5. 1953. Док. 72 и 83].

Информация об авторах

Гришин Яков Яковлевич, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений, мировой политики и дипломатии  Казанского (Приволжского) Федерального университета, г. Казань, Российская Федерация.

Галиуллин Марат Зуфарович, кандидат исторических наук, доцент кафедры регионоведения и евразийских исследований Казанского (Приволжского) Федерального университета, г. Казань, Российская Федерация.

Кадыров Рамиль Рашитович, кандидат исторических наук, преподаватель кафедры регионоведения и евразийских исследований Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Казань, Российская Федерация.

Автор-корреспондент

Кадыров Рамиль Рашитович, e-mail: kadyrovramil@mail.ru

INTERNATIONAL RELATIONS

Original Paper

Prometheism on the eve of the World War II: history and modernity

Yakov Y. Grishin¹, Marat Z. Galiullin², Ramil R. Kadyrov ³*

¹ Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation,

ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9453-6070, e-mail: grishin.42@mail.ru

² Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation,

ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3798-4328, e-mail: maratscorpion@yandex.com

³ Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation,

ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2996-8288, e-mail: kadyrovramil@mail.ru

Abstract:

The Promethean movement, which arose in the 1920s under the patronage of J. Piłsudski, passed a certain way, on which the set goals and objectives were solved. This was discussed in the first and second parts of the article, in the previous issues of this journal “Nauka. Obŝestvo. Oborona" (2021. No. 1 and No. 2). In this case, we are interested in its further fate, especially in the years of approaching World War II, which were not the best times for Prometheism. It was then that certain contradictions arise within the Promethean movement. To resolve the problem of the Promethean movement, it was proposed to hold a General Congress. So that it does not finally fail V. Bonchkovsky proposed to engage in publishing and propaganda activities. At the same time, the leadership of the Promethean movement turned a blind eye to the revitalization of the Reich in the Ukrainian direction. Anti-Sovietism was still in the first place among them. Prometheism was an integral part of Poland's foreign policy, which collapsed on September 1, 1939, and with it Prometheism. However, events in modern Eastern Europe testify to the resuscitation of the Promethean idea in the form of the Intermarium project.

Keywords: 

 Prometheus, OUN, Wshud, Abwehr, nationalism, Poland, Ukraine, Germany, Russia, E. Dombrovsky,

S. Savada, V. Bonchkovsky, E. Kharashkevich, A. Shulgin, M. Domashevich

INTRODUCTION

At the end of 1937, organizational changes took place in the Polish General Staff. Exposure II became part of the department for the preparation of mobilization, reconnaissance and sabotage, but it was still led by Major E. Kharashkevich [8, p. 31]. In the department entrusted to him in 1938, personnel changes are underway. So, Major Dombrowski becomes the deputy, who for 6 years was the chief of the exhibition in Paris.

The activities of the Friendship Committee were also criticized for applying the principle of elitism (giving a voice only to promethean peoples with a state). Hence the friction between Paris and Warsaw, the emergence of various kinds of disagreements, both politico-ideological and formal. The cornerstone was the position of the Committee in support of the Turkish, Volga and Crimean Tatars, whose leaders were prominent figures of the national movement G. Iskhaki and D. Seidamet [1, p. 211].

In this regard, it was proposed to convene a General Congress, which will take appropriate decisions on the reorganization of all existing Promethean centers. Its term is 1938. According to the position of the memorial, the leaders of the national elites of the Promethean emigration should have formed plenipotentiary delegations, which were to include representatives of the Caucasus, Turkestan, Ukraine (Prof. Shulgin) and Armenia.

The coordination of delegates and preparation for the congress were entrusted to a preparatory commission with representatives of the Polish authorities and activists, as well as leaders of the Prometheus movement. Also, this commission was entrusted with the development of draft statutory and program documents for discussion and adoption during the meeting of the Congress [1, p. 217].

TRANSFORMATION OF THE PROMETHEAN MOVEMENT

To strengthen the work on the ground, as noted in a special message to the VII department of the NKVD of the USSR on January 24, 1938, the II department of the Polish General Staff sent another officer to Constantinople - Captain Zalevsky, a specialist in the Caucasus. Another agent of the Polish General Staff, Shamil, lived in the same city, known there as the leader of the Caucasian mountaineers-emigrants. An agent of the Polish General Staff, M. Domashevich, who was appointed consul there, returned to Kabul. According to Soviet intelligence, he conducted reconnaissance to Turkestan from there together with the British, recruiting his agents from among the emigrants, since he knew the local languages. In Harbin, a captain, a former agent of the Polish General Staff in Constantinople, was appointed as the Polish consul. [15, s. 590-592].

The  Promethean  movement  aroused  interest  not  only  in  Western countries, but also in the East. For example, Major General Sh. Sawada, who in 1935, being the military attaché of Japan during his service, actively advocated the creation of an anti-Soviet bloc with the participation of Poland, Germany and Japan, returning to Japan in March 1938, actively establishing contacts with leaders of the Promethean movement in Poland, Ukraine, Germany, Turkey. So, in Warsaw, he maintains contact with Smal-Stotsky, with General V. Salsky and Georgians - emigrants. At the same time, the Japanese general did not skimp on expenses [11, p. 17].

In 1938, the Prometheist V. Bonchkovsky appears in the foreground, who was entrusted with all political work at the Oriental Institute. His activity in the Promethean direction manifests itself outside the main work. On behalf of E. Kharashkevich, he participates in secret missions in Berlin and Lvov in order to find allies for actions against the threat coming from the East [12].

Thus, V. Bonchkovsky was in Berlin from 17 to 27 August with the intention of establishing contacts with the Anti-Comintern, created in 1934, whose spearhead was directed against the Comintern. In addition, he probed opinions on the division of the territories of the conquered USSR [13, s. 226]. As P. May writes, it is difficult today to assert whether the Anti-Comintern's plans included cooperation with the Oriental Institute. The Germans were more interested in the Institute for Scientific Research of Communism in Warsaw. Ultimately, the coordination of the activities of the Prometheists with the anti-communists of the Third Reich turned out to be impossible. At the same time, V. Bonchkovsky was struck by the fact that the “Denikinites” - Russian emigration in the Polish guise [13, s. 228].

V. Bonchkovsky stayed in Lvov from 13 to 25 October, where he had a number of meetings with Ukrainian leaders, including those who were hostile to Poland.

Based on the results of his work in Berlin and Lvov, Bonchkovsky writes the Memorial, which he sends to Exposure II. The main idea of the presented document is the creation of the so-called "Wskhud" collective, which was supposed to unite in the work for the state of the Young Prometheists, Ukrainian youth in Poland and abroad, national radical and nationalist groups in Polish society. The group was given a broad political dynamism, defined by the names "nationalist, active, imperialist", but associated with the idea of a Promethean worldview. The ideological principles of the program of the Novopromethean collective were to be presented in their journalism by the general editorial staff of the magazines "Polish Thought", "Problems of Eastern Europe" and "Wshud - Orient". The main task of the organization is to play the role of a liaison between the Polish state circles with elements of Polish eastern policy, as well as to identify the new tasks of Prometheism as the main instrument of foreign policy.

The memorial of V. Bonchkovsky also contained another argument confirming the thesis of a deep split in the bosom of the Promethean movement at the end of the 30s. This was facilitated by the policy of the leadership of the Third Reich, which launched a large propaganda offensive in the Ukrainian question. Berlin's formation of the Organization of Ukrainian Nationalists (OUN) led to a crisis in the international Promethean movement. He deepened his fundamental discord in the Versailles system, a symbol of which was the remilitarization of Nadreinia. This destructively influenced the Promethean movement in the Second Polish-Lithuanian Commonwealth [2, p. 43-59].

According to V. Bonchkovsky, the Vskhud collective was to become a counterbalance to the old groups, spiritually demobilized.

Understanding the fact that the existing directions of Promethean work ("government", the club "Prometheus", Vostochny Institute, Vilensky, etc.) are doomed to failure, as well as the psychological and physical exhaustion of the emigration figures - came relatively late. In October 1938, Department II decided to transfer part of its forces and resources to the so-called Collective Vostok, which is understood as the Wskhud publishing house, the Polish-Ukrainian Bulletin, and Polish Thought, and to give this collective the rank of a leading ideological and political group. A decision is made to transfer the Oriental Institute to a group led by V. Bonchkovsky. At the same time, it was decided to start modern forms of psychological warfare, trying to create a "Center for the Study of Irregular War" with sections: historical, partisan, propaganda and religious, which were to use modern methods of influence: radio, leaflets, posters, etc.

Henceforth, Poland diligently maintained the conviction of the important dignity of an independent Polish factor between two powerful neighbors. But the years of the Polish-German "entere Kordiale" passed quickly. After the capture of Austria, all Hitler's institutions agreed on the need to support the OUN. From October 8, 1938, Vienna radio began to broadcast regularly in the Ukrainian language, later also radio Graz and Lipsk. The German ambassador in Warsaw, Moltke, informed Berlin on October 15 and 25 that the Polish side was vigilantly following the Viennese radio programs [14, s. 125-128] that the mood of the Galician Ukrainians in Poland "is compared with the mood of the Sudeten Germans after the occupation of Austria" [15].

On October 15, Jan Schembek, the first deputy of Y. Beck, handed over to Moltke a protest against the propaganda action in the Ukrainian direction. The Germans still needed normal relations with Poland. Therefore, on October 12, the German Foreign Ministry appealed to the Ministry of Propaganda, the Abwehr, the Gestapo, R. Hess, A. Rosenberg and the foreign department of the NSDPA to do everything to eliminate the impression that the German ruling circles are cooperating with the OUN [2, p. 4-12]. On October 22, the Foreign Ministry asked the Propaganda Ministry to minimize anti-Polish aspects from the Vienna radio broadcasts. On this day, Moltke was instructed to inform Schembek that the radio broadcasts of the Viennese radio were taken under strict control.

However, it was only camouflage. For in 1939 the OUN strengthens its activities. From its ranks, the Abwehr forms several sabotage groups, tempted by the prospect of an "independent Ukraine". They were designed to carry out sabotage missions in the rear of Polish units. The Abwehr leadership compared the OUN units with the Croatian Ustasha units.

As a result, a paradoxical situation took place - Prometheism did not want to take note of the current political events. He was carried away by the main goal  -  "the split of the USSR along ethnic lines." In April 1939, the correspondence of the kryptonyms of the 2nd exposition was full of messages from residents about everything, just not about the growing catastrophe [3, s. 289].

DECLINE AND MAIN RESULTS OF THE PROMETHEAN MOVEMENT

In Poland, A. Hitler was perceived as a Polish ally, with whom it was possible to agree on a campaign against the Soviet Union, the struggle against Bolshevism in general. There was some kind of manic belief that the Nazis could not cope with the latter without the Poles.

All this testified to political blindness along with anti-Soviet stubbornness. The anti-Soviet trend in foreign policy persisted convulsively, the genesis of which was hidden in Pilsudski's archaic concept of the need to dismember Russia, without taking into account its political system.

A lot of efforts were devoted to the implementation of this concept, discarding even pseudo-romantic ideology, while maintaining a sabotage direction. This, in particular, is evidenced by the memorial of Senator Sedlecki dated January 14, 1939, in which he writes: “After the death of Marshal Pilsudski, the Promethean peoples no longer have a direct connection with the leadership of the political hierarchy. Currently, the highest official who contacts and talks to them is the chief of the II department of the headquarters and the head of the Eastern department of the Ministry of Foreign Affairs. For them, it is clear that the decadence of the Promethean movement has begun in Poland, it becomes clear that they began to be interpreted not as representatives of the ideological trend of their countries, but as normal sabotage material paid for in cash” [6, s. 230-232].

CONCLUSION

Concluding the consideration of the problem, we note the following:

1. In the interwar period, the ideas of Prometheism were, in a certain sense, like a continuation of the Jagiellonian idea, which cannot be justified and understood. For the very idea was absurd. It was the twentieth century, the end of the second decade and the beginning of the third, and yet Poland for some reason believed that it should become the heir to the Jagiellonian Rzeczpospolita. Some leaders, and above all Pilsudski, thought that such a chance took place. Convinced of this, they tried to implement it by dismembering the Soviet Union according to the national criterion. From the point of view of S. Mikulich, the myths, which were interpreted as reality, deprived Poland of the possibility of establishing realistic economic and normal political relations with its eastern neighbor. Prometheism was based on false calculations, and, consequently, on myths, albeit spectacular ones, reminiscent of the era of Jagiellonian Poland, united with Ukraine and Lithuania [6, s. 287]. In Poland, revived in 1918, there were politicians who thought in political categories 200 years ago. Prometheism was an argument for world mania that contradicted reality. In accordance with it, the Second Polish-Lithuanian Commonwealth made a lot of efforts to dismember the Soviet country  by  means  of  support  and  flirting  with  the  national minorities inhabiting it. At the same time, as you know, on the territory of Poland itself, the pacification of the Ukrainian village was carried out, Ukrainian churches were destroyed. Yes, there were various reasons with the help of which terror was used against the Ukrainian population on its own territory, but the fact is that the Second Polish-Lithuanian Commonwealth could not become a politically effective center for the Ukrainian or Belarusian population of the Soviet territory. And this was another weakness of the Promethean concept in the Polish edition. Prometheism, as we have already seen, was also used by Germany in its policy, which should  have  alarmed  the  Polish  leadership.  During  the  struggle for influence in Ukraine, it always outstripped Warsaw, increasing its territorial influence. In fact, German Prometheism testified that it was taking Poland “in two rings”, both of which were German. It is important for politicians to be able to free themselves from emotions. Pilsudski did not have this skill. He continued to live in the past, transferring the anti-Russian mood during the struggle against tsarism to the Soviet period, when, with a real assessment of what was happening, it was possible to build different relations with the eastern neighbor, which could change the situation in Europe in a positive way. Subjectivism, scholastic concepts of great-power Poland prevailed (one of them was the destruction of the USSR with the help of Prometheism) instead of opposing something to the German danger in reliance on improving relations with the Soviet Union. And this could obviously happen on condition of the elimination of Promethean activity. “She, - believes S. Mikulich, - would appear in the Polish-Soviet relations as a new important and optimistic element in mutual existence” [6, s. 150-152].
2. The phraseology "Prometheus", which was contained in the statutory documents that appeared, as well as in the published periodicals, was unequivocally anti-Soviet, for the main goal of the Promethean movement was the dismemberment of the Soviet Union. Even on August 31, 1937, the Polish General Staff issued directive No. 2304/2/37, which states that the ultimate goal of Polish policy is “the destruction of all Russia”, and incitement of separatism in the Caucasus, Ukraine and in Central Asia using, in particular, the capabilities of military intelligence. It would seem that in the threatening situation into which Poland crept, the priorities should have been different. And in general, what does the Caucasus have to do with the country's security? Nevertheless, it was envisaged to concentrate human, operational and financial resources to strengthen work with the Caucasian emigration of a separatist persuasion, having as a super task the destabilization by all forces and means, including the instruments of a secret war, of the internal political situation in this part of the Soviet Union, which during the war becomes the deep rear of the Red Army” [1, p. 8-9]. Prometheism becomes an integral part of the foreign policy of the Polish Republic, negatively influencing the course of the entire interwar period on Polish-Soviet relations. Moreover, as we saw, the main initiator of the concept of using Prometheism against the USSR was none other than Pilsudski himself. On the whole, Prometheanism has done a disservice. He, as S. Mikulich writes, “pushed Poland away from European politics, drawing it into additional serious conflicts with its eastern neighbor, leading to a waste of forces and means. Behind its pseudo-romantic facade, purely class intentions were hidden, becoming an additional weight at the foot in the interwar development of the state” [5, s. 110].
3. All the delusional concepts that were being built collapsed overnight in September 1939, when Hitler's Germany committed aggression against the rehabilitated Poland. Its result is not only the occupation with all the consequences, but also the tragic story of hatred and crimes of Ukrainian nationalists, the creation of Nazi SS units (Galicia division), Tatar detachments, their participation in crimes against the Polish people, and after the war - robberies of the "Bandera" and "Melnikovites". A sea of Polish blood flowed, countless personal tragedies. German Prometheanism has been making itself felt for years. The Nazis took care of the leading Ukrainian Prometheists, and the envoys, as suggested by Canaris, allowed Smal-Stotsky and others to leave Lvov in 1939 at the time of the entry of Soviet troops [3, s. 15]. "Its Polish equivalent fell along with the system that gave birth to it and brought it up to its own destruction, and to the misfortune of the Polish people".
4. What is happening in modern Eastern Europe testifies that Prometheism has not disappeared. Today's Poland is an example of the continuity of the policy pursued by the reorganization regime in the interwar period. Its object is again Russia, the Russian Federation, which must be destroyed and independent states should be created on its ruins. In addition, like many decades ago, Warsaw pays close attention to the Ukrainian and Georgian directions. Suffice it to recall the fact that in 2007 in Georgia its president and the Polish one unveiled a monument to Prometheus [7]. The Intermarium project is being revived. Moreover, he is supported by the United States, shifting the European center of gravity  from  Western  Europe  to  Eastern, where Poland has become an American puppet. On her initiative, a triangle of Ukraine, Lithuania, Poland is being created.

References

1. Sekrety pol'skoj politiki. 1935-1945 gg. Rassekrechennye dokumenty Sluzhby vneshnej razvedki Rossijskoj Federacii [Secrets of Polish politics. 1935-1945 Declassified documents of the Foreign Intelligence Service  of  the  Russian Federation] Sost. L.F. Sockov. — M.: RIPOL klassik, 2010. – P. 270. (In Russ.).
2. Zubachevskij V. A., 2021, Sgovor Pilsudskogo s Gitlerom. Germano-pol'skie otnosheniya v 1933—1935 gg.» [Pilsudski's collusion with Hitler. German-Polish Relations in 1933-1935]— Voyenno-istoricheskiy zhurnal. 2021. № 1.  (In Russ.).
3. Por. Cieślak, 1968, Hitlerowski sojusz z nacjonalizmem ukraińskim w Polsce. Zakład Historii stosunków Polsko-Kadzieckich [Hitler's alliance with Polish Ukrainian nationalism. Department of the History of Polish-Soviet Relations]. PAN. Warszawa. 1968. S. 15. (In Polish).
4. Mikulicz S., 1971, Prometeizm w polityce II Rzeczypospolitej [Prometheism in the politics of the Second Polish-Lithuanian Commonwealth]. Warszawa. 1971. – S. 313.  (In Polish).
5. Mikulicz S., 1968, Prometeizm europejski [European promethesimus]. — Sprawy międzynarodowe. 1968. № 10. S.110. (In Polish).
6. Mikulicz S., 1971, Prometeizm w polityce II Rzeczypospolitej  [Prometheism in the politics of the Second Republic]. Warszawa. 1971. S. 205. (In Polish).
7. Prezident Gruzii nagradil pol'skogo kollegu ordenom Svyatogo Georgiya [The President of Georgia awarded his Polish counterpart the Order of St. George]. — Interfaks. — URL: https://interfax.az/view/416195 (accessed: 20.05.2021). (In Russ).
8. Komar V. L., 2011, K 63 Koncepcіya prometeїzmu v polіticі Pol'shchі (1921—1939 gg.) [The concept of prometheism in the politics of Poland (1921—1939)]. Іvano-Frankіvs'k: Mіsto NV, 2011. — 360 s.(In Ukraine).
9. Dokumenty I materały do historii stosunków polsko-radzieckich [Documents and materials for the history of Polish-Soviet relations]. Warszawa. 1966. T.V. – S. 590-592.  (In Polish).
10. Naumov A. O., 2011, Rejnskij blef Gitlera. Remilitarizaciya Rejnskoj oblasti v 1936 godu [Hitler's Rhenish bluff. Remilitarization of the Rhineland in 1936]. — Novaya i novejshaya istoriya. 2011. № 2. S. 43—59.  (In Russ). 
11. Bondarenko A., 2014, Podlinnaya istoriya «Majora Vihrya» [The true story of "Major Whirlwind"]. Moscow: Molodaya gvardiya, 2014. — 350 s.  (In Russ.).
12. Bylinin V. K, Zdanovich A. A., Korotaev V. I., Organizaciya «Prometej» i «prometejskoe» dvizhenie v planah pol'skoj razvedki po razvalu Rossii / SSSR [The organization "Prometheus" and the "Prometheus" movement in the plans of Polish intelligence for the collapse of Russia / the USSR]. — URL: https://pandia.ru/text/78/436/39911.php (accessed: 20.07.2021)] (In Russ).
13. Borejsza, 1981, Rzym a współnota faszystowska [Rome and the fascist Union]. Warszawa. 1981. – S. 355.  (In Polish).
14. Roos H., 1957, Polen und Europa. Studien zur polnischer Aussen Polityk. 1931—1939 [Polen und Europa. Studien zur polnischer Aussen Polityk. 1931—1939]. Tűbingen. 1957. – S. 421. (In Polish).
15. Akten zur Deutschen Auswortigen. Pölitik 1918-1945. Serie D. (1937—1945). T. V. 1953. Doc. 72 i 83 [Published German Documents / Politics 1918-1945. Series D. T. 5. 1953. Doc. 72 and 83.] (In German).

Information about the authors 

Yakov Y.  Grishin, Dr. Sci. (History), Prof. of the Department of international relations, world politics and diplomacy, Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation.

Marat Z. Galiullin, Cand. Sci. (History), Assoc. Prof. of the Department of regional studies and Eurasian studies of  Kazan (Volga) Federal University, Kazan, Russian Federation.

Ramil R. Kadyrov, Cand. Sci. (History), lecturer of the Department of regional studies and Eurasian studies of Kazan (Volga) Federal University, Kazan, Russian Federation.

Corresponding author

Ramil R. Kadyrov, e-mail: kadyrovramil@mail.ru