Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2016. - № 1 (6)

DOI: 10.24411/2311-1763-2016-10055

Аннотация. В условиях усложняющейся военно-политической ситуации в мире первостепенное значение имеет формирование системы безопасности и соразвития в Евразии. Центральное место в этом процессе может и должна занять крупнейшая евразийская держава - Россия. 

Ключевые слова: Евразия, Россия, США, система, безопасность, соразвитие, ЕАСБС.

Summury. In the context of increasingly complex military-political situation of paramount importance in the world is the formation of security and co-development in Eurasia. Central to this process can and should take the largest Eurasian power - Russia.

Keywords: Eurasia, Russia, the United States, the system, security, co-development, SBS.

Накануне проведенной в середине февраля с. г. 52-й Международной конференции по безопасности в Мюнхене — крупнейшего форума для обсуждения проблем в этой сфере — ее организаторы выпустили аналитический доклад авторитетных экспертов из разных стран о положении в мире. Это второй обзор такого рода. Первый, вышедший за год до этого, был озаглавлен «Разрушающийся миропорядок: бездействующие защитники». Название второго — «Трансграничные кризисы, безрассудные деструктивные силы и беспомощные защитники» — свидетельствует о том, что, с их точки зрения, ситуация в мире только за один год критически ухудшилась, а те, кто призван укреплять международную безопасность, превратились из и без того ранее «бездействовавших» в ныне уже «беспомощных». Авторы доклада, которых особенно беспокоила ситуации в Европе, с горечью констатировали, что цель, поставленная в ныне действующей «Стратегии по безопасности Европейского союза — 2003» —  «добиться образования кольца хорошо управляемых стран к востоку от Евросоюза и со стороны Средиземного моря», не достигнута, а «вместо этого образовался огненный круг. Безопасность Европы вновь под угрозой» (выделено мной. — В.З.).  В документе описана удручающая, хотя и далеко не полная картина «достигнутого»: «На Украине продолжается война. Война в Сирии ввергла в кризис целый регион и может поставить под вопрос существующие государственные границы на Ближнем Востоке. Она стала основной причиной самого масштабного со Второй мировой войны исхода беженцев. В Европе за 2015 г. появилось 15 новых «стен», что ставит под сомнение дальнейшее существование Шенгенской зоны. При этом крушение государств как таковых наблюдается от Ливии до Ирака, от Мали до Афганистана <…> Брюссель парализован сразу несколькими серьезными вызовами: шаткими договоренностями о необходимости поддерживать санкции в отношении России; продолжающимися спорами о Греции и судьбе евро; угрозой выхода Великобритании из ЕС и восстановлением границ; и, что… опаснее всего, растущей популярностью правой и националистической идеологии» [1; 7].

Столь длинное цитирование приведено с одной целью: показать, насколько опасны попытки строить систему международной безопасности на евразийском пространстве лишь для отдельной группы стран (ЕС) в отрыве от и даже в ущерб интересам безопасности других государств (не только России), что является следствием безропотного приятия негативного давления со стороны ввергающих мир в хаос США, о чем авторы «стесняются» открыто заявить, но, походя, обвиняют в произошедшем и Россию.

Складывающаяся ситуация вынуждает еще раз [2–4] вернуться к проблеме формирования широкой Евразийской системы безопасности, системы, способной удержать остальной мир от опасностей новой мировой войны и роли в ней России и других держав.

Что касается роли России, то, во-первых, она является государством, кровно заинтересованным на опыте длительного исторического прошлого в создании устойчивой системы безопасности на Евразийском континенте, а во-вторых — без нее или вопреки ее интересам выстроить действенную систему безопасности невозможно.

Почему же обеспечение целостной континентальной безопасности — дело для России жизненно важное? Постараемся ответить на этот вопрос, исходя из анализа двух его аспектов.

Во-первых, Россию, как и любое другое государство, на наш взгляд, следует рассматривать в качестве живого социально-политического организма. Если слабеет какой-либо его орган — наносится ущерб всему организму. России, как единому евразийскому организму, нельзя иметь здоровые отношения только с Европой и только с Азией. Дергания, подстраивание интересов России то под Запад, то под Восток — недостойно внешней политики и политики безопасности уважающего себя государства и может расцениваться лишь как проявление ее беспринципности и непоследовательности в реализации своих интересов. Ведь не случайно на гербе Российской Федерации у орла две головы, одновременно   смотрящие и на Восток, и на Запад. Полтора десятка государств Европы и Азии ныне граничат с Россией, и со всеми важно стремиться строить ровные, мирные, добрососедские отношения и тем самым вносить вклад в обеспечение условий для стабильного, безопасного развития других стран континента Евразия как важнейшей составляющей мирового сообщества. Этого возможно достичь лишь при осуществлении единой евразийской внешней политики и политики безопасности.

Во-вторых, в пользу евразийского подхода к обеспечению национальной безопасности России говорит и богатый исторический опыт. Испокон веков Россия оказывалась в силу своего геостратегического положения на пути всех поработителей, всех претендентов на мировое господство, стремившихся выйти или к Тихому, или, наоборот, к Атлантическому океану: от крестоносцев и золотоордынцев до Наполеона и Гитлера. Россия при этом становилась как бы барьером, останавливавшим агрессоров ценой многочисленных жертв и опустошения. В годы «холодной войны» Россия (СССР) также была на водоразделе биполярного мира, поддерживая почти полвека военный баланс не только с США, но и с Западной Европой, а также с Японией и Китаем. Ситуация, когда Россия в войнах («горячих» и «холодной») играла роль страны, кого-то и в чем-то сдерживавшей, страны-барьера, крайне непродуктивна. Она сопряжена со множеством жертв и лишений. Нет нужды доказывать, что России это не нужно. Россия призвана и способна выполнять другую роль — консолидирующую функцию срединной евразийской державы, обеспечивающей мирный транзит Востока и Запада, Севера и Юга, транспортного, экономического и гуманитарного моста между ними.

Практика конца прошлого и начала нынешнего века, однако показывает, что в реальности общеконтинентальный евразийский подход к обеспечению безопасности в руководстве России отсутствовал.

Это особенно заметно на примере разработки «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» — 2000 г. [5]. Само опубликование значительно доработанного после широкого обсуждения текста первого варианта Концепции от 1997 г. — явление отрадное. Очень важно, что в нем впервые был показан комплексный характер проблем безопасности России и подходов к их решению. Выпукло показаны внешние и внутренние угрозы безопасности и интересам России. Однако вот что бросается в глаза.

Во-первых, то, что лишь однажды, и то вскользь, упоминается евразийский характер Российского государства (в разделе I «Россия в мировом сообществе»): «Россия является одной из крупнейших стран мира с многовековой историей и богатыми культурными традициями. Несмотря на сложную международную обстановку и трудности внутреннего характера, она в силу значительного экономического, научно-технического и военного потенциала, уникального стратегического положения на Евразийском континенте объективно продолжает играть важную роль в мировых процессах». Больше в документе о российском евразийстве не упоминается. В разделе III «Угрозы национальной безопасности Российской Федерации» отмечается, что эти угрозы «в международной сфере проявляются в попытках других государств противодействовать укреплению России как одного из центров влияния в многополярном мире, помешать реализации национальных интересов и ослабить ее позиции в Европе, на Ближнем Востоке, в Закавказье, Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе», — т. е. угрозы рассматриваются в отдельных самостоятельных регионах, как бы разрывающих Россию, ее интересы на части, что подразумевает необходимость создания условий, гарантирующих отражение угроз на каждом из направлений. России же нужна единая политика безопасности, единая внешняя политика, и в этом плане она, как евразийская держава, должна проявлять себя в первую очередь как субъект (актор) общеевразийской (континентальной) системы безопасности, способной обеспечить минимизацию угроз стране в целом, что не исключает ее заинтересованность в мире, безопасности и стабильности в других, особенно соседних, регионах и в целом на планете.

Почему забота о стабильности и безопасности именно Евразии должна стать основой российской и глобальной безопасности XXI века? Чтобы это лучше понять, следует бросить хотя бы беглый взгляд в прошлое. Где зарождались и почему произошли все мировые и другие самые крупные войны ХХ века? На вопрос «где?» ответ очевиден: на Евразийском континенте. Почему? — Ответ тоже прост: не было единой надежной континентальной (евразийской) системы безопасности. У истории нет сослагательного наклонения. Но все же правомерен вопрос: а могла быть? Очевидно, что нет. Некому было этим эффективно (авторитетно) заняться, да и условий не было.

С одной стороны, с XVII века Россия (СССР) как крупнейшая (срединная) держава в Евразии в глазах мира представляла собой жупел сначала империи, затем «рассадника» коммунизма. У имперских Англии и Франции репутация также была невысокой. С другой стороны, в канун Второй мировой войны имелись явные агрессоры — Япония, Германия, Италия. А когда они есть — никакая система безопасности на несиловых принципах невозможна. Кроме того, менталитет народов допускал войну как нормальное явление.

Что же изменилось в период после Второй мировой войны?

К счастью, в ядерную эпоху мир достиг понимания того, что «горячей» третьей мировой войны быть не должно. Нет сегодня и ярко выраженного (континентального) агрессора (не говоря уже о двух, с разных концов Евразии, как Германия и Япония во Второй мировой войне). Слава богу, «гегемон» (США) — за океанами, а его разрушительная политика все более вызывает отторжение у народов Европы и Азии.

Сегодня Россию в реальной политике никто серьезно не рассматривает имперским государством, а если и были у нее грехи многовековой давности, то они искуплены избавлением мира от фашизма, в чем СССР сыграл решающую роль, и вкладом в создание системы европейской безопасности, которая, к сожалению, переживает ныне серьезный кризис.

Сейчас только Россия в силу своего геополитического положения срединной земли и неучастия в агрессивных военных блоках способна выдвинуть и последовательно проводить в жизнь инициативу создания прочной системы евразийской безопасности как основы международной системы.

Следует ли России взваливать на себя этот тяжкий крест?

Создание вокруг России и с ее участием комплексной коллективной системы евразийской безопасности важно для нашего государства по нескольким основным причинам:

• в связи с нестабильностью ситуации вокруг нашего нового окружения;
• в связи с попытками некоторых стран воспользоваться временным ослаблением России и оказать на нее давление как с Запада, так и с Востока;
• есть и третья причина: необходимость создания условий для мирного завершения выхода из масштабного кризиса после разрушения СССР и обеспечения в последующем прогрессивного развития Российского государства, мира и спокойствия его граждан.

Интересам России отвечало бы использование благоприятного момента, связанного с растущим признанием конструктивности нашей принципиальной позиции в вопросе борьбы с международным терроризмом и возрождением фашизма для аккуратного, ненавязчивого и вместе с тем очень четкого выдвижения и последовательного отстаивания Россией, единственной крупной континентальной державой, занимающей огромные территории и в Европе, и в Азии и граничащей с самым большим числом государств Евразии, новой, действительно судьбоносной идеи. Идеи формирования на базе существующих институциональных и негосударственных организаций, форумов и режимов безопасности (с опорой на Организацию безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ), Асеановский региональный форум (АРФ), Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), механизм сотрудничества «Россия — Индия — Китай» (РИК), форумы «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС) и лидеров более пяти десятков стран Азии и Европы (АЗЕМ), участником которых Россия является, и на другие субъекты) Системы безопасности и соразвития Евразии (СБСЕА) с полномочным участием в ней всех стран Евразийского континента.

В утвержденном 31 декабря 2015 г. Указом Президента Российской Федерации документе «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» [6] почти всем этим субъектам (кроме созданной по инициативе СССР и поэтому ныне игнорируемой Западом, но заслуживающей возрождения ОБСЕ и АЗЕМ) придается важное значение. В частности, в пункте 88 констатируется, что «Российская Федерация наращивает взаимодействие с партнерами в рамках БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), РИК (Россия, Индия, Китай), Шанхайской организации сотрудничества, форума «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество», «Группы двадцати» и других международных институтов». Высоко оценивается роль ОДКБ (пункты 89 и 90), недавно созданного Евразийского экономического союза (пункт 91) и ШОС (пункт 92)…

Что же все-таки настораживает в содержании и этого документа? Разновекторность, распыленность, дискретность усилий российских государственных органов. В пункте 97 вновь проявляется «европейско-ориентированный флюс», выражающийся в том, что «Российская Федерация выступает за укрепление взаимовыгодного сотрудничества с европейскими государствами, Европейским союзом, за гармонизацию интеграционных процессов в Европе и на постсоветском пространстве, формирование в Евро-Атлантическом регионе открытой системы коллективной безопасности на четкой договорно-правовой основе». Но нет такой же четкой «установки» для Азиатско-Тихоокеанского региона и вовсе отсутствует нацеленность на формирование именно единой евразийской системы безопасности, без чего вся действительно очень важная работа по названным направлениям не может обеспечить создание эффективной системы безопасности России.    

Как представляется, для придания импульса началу создания евразийской системы безопасности важное значение имело бы учреждение единого координирующего органа. Дело в том, что каждый из действующих ныне субъектов коллективной международной политики имеет свои центры (штаб-квартиры), которые разбросаны по всему миру (НАТО — в Брюсселе, ОБСЕ — в Вене, Совет Европы — в Страсбурге,  СНГ — в Минске, ШОС — в Шанхае, Совет Безопасности ООН — в Нью-Йорке), а это порой не обеспечивает их должного взаимодействия, достаточно тесных рабочих контактов между собой. В этой связи весьма важно иметь такой общеконтинентальный рабочий центр, который мог бы оптимально обеспечить эффективную деятельность в рамках Системы безопасности и соразвития Евразии через полномочное представительство в нем всех стран —участников этой организации, решения которого были бы обязательны для всех. Россия могла бы с полным основанием претендовать на роль страны пребывания штаб-квартиры этой организации.

В качестве первого шага Россия могла бы выступить с предложением об аккредитации в Москве международного оргкомитета (оргядра) для детальной проработки концептуальных и организационных вопросов, связанных с созданием Системы безопасности и соразвития Евразии и ее рабочих органов. Россия могла бы возглавить оргкомитет (возможен вариант сопредседательства, например, с Францией и Китаем). Вокруг него могла бы развернуться действительно благородная работа по созданию эффективной системы комплексного обеспечения безопасности и соразвития в Евразии, рассчитанной на третье тысячелетие. Очень важно здесь слово «соразвитие» — оно дает перспективу не только мира, но и сопроцветания, а оно в условиях войны невозможно. Очевидно, что в самой России в целях выработки и координации проведения общеевразийской политики должен быть создан постоянно действующий полномочный орган, возможно Совет по безопасности и сотрудничеству на евразийском пространстве при Президенте Российской Федерации.

Авторы цитированного выше доклада к 52-й Мюнхенской конференции, к сожалению, предсказывают образование европейско-натовского «западного блока» и «российского блока», между которыми останутся несколько буферных государств, ссылаясь при этом на «непредсказуемость и даже опасность» внешней политики России и ее действий на мировой арене. Оставим эти оценки России на их совести [7], однако заметим, что Россия является последовательной противницей формирования новых военных блоков типа становящейся безразмерной НАТО. Военные блоки создаются для разрешения международных проблем военными средствами, но они являются помехой в деле строительства мира. Президент Российского совета по международным делам, экс-министр иностранных дел РФ И.С. Иванов в день открытия конференции высказал мнение, что сегодня «противостоять угрозам с помощью военно-политических союзов старого типа не получится. Вместо намертво приваренных друг к другу и основательно проржавевших конструкций военных блоков человечеству нужно что-то похожее на набор лего, из которого можно было бы складывать те комбинации «кубиков», которые нужны для решения конкретных задач в данный момент» [8]. Роль таких «кубиков» и призваны выполнять те названные выше организации, движения и форумы, которые «заряжены» на поиск путей укрепления международной безопасности, сотрудничества и соразвития.

Активизация роли России в деле инициирования и создания Системы безопасности и соразвития Евразии тем более необходима, что «недремлющие» США, отнюдь не заинтересованные в появлении мощного конкурента на геополитическом пространстве, стремятся реализовать свой сценарий для отделенной от них тремя океанами Евразии, разработанный небезызвестным Зб. Бжезинским, опубликовавшим в номере за сентябрь–октябрь 1997 г. журнала «Foreign Affairs» большую статью «Геостратегия для Евразии», суть которой изложена в заключительном разделе «Трансконтинентальная безопасность». «Такая трансконтинентальная система, — считает Бжезинский, — может включать расширенную НАТО (это уже достигнуто! — В.З.), связанную соглашениями о совместной безопасности с Россией, Китаем и Японией. Но для этого американцы и японцы должны прежде начать диалог о трехсторонней безопасности с участием и Китая. Такие переговоры о трехсторонней американояпоно-китайской безопасности могли бы в конечном счете привлечь больше участников, а затем привести к диалогу с Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе…

Ядром новой трансконтинентальной системы безопасности мог бы стать постоянный комитет в составе основных евразийских держав с Америкой (?! — В.З.), Европой, Китаем и Японией, конфедерированной Россией (т. е., по Бжезинскому, разделенной на три части: Европейская Россия, Сибирская Республика, Дальневосточная Республика. — В.З.) и Индией, коллективно определяющий критически важные проблемы безопасности Евразии. Появление такой трансконтинентальной системы могло бы постепенно избавить Америку от некоторой части ее бремени, сохранив более чем на одно поколение ее решающую роль евразийского арбитра. Геостратегический успех этого предприятия был бы достойным наследием Америки в роли первой и единственной глобальной сверхдержавы».

Как очевидно, решающими условиями осуществления данного сценария являются: лидирующая роль отнюдь не являющейся евразийской державой Америки, активизация роли расширяющегося и распространяющего свое влияние на всю Евразию блока НАТО и ослабление (конфедерирование) России. Мы являемся свидетелями реализации с катастрофическими для Евразии двух первых условий. Подтверждается изложенное в пункте 8 сохраняющего свое значение введенного Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 (ред. от 01.07.2014) основополагающего документа «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» [9] констатируется: «несостоятельность существующей глобальной и региональной архитектуры, ориентированной <…> только на Организацию Североатлантического договора (во главе с США. – В.З.), а также несовершенство правовых инструментов и механизмов все больше создают угрозу обеспечению международной безопасности». Осталось только развалить Россию, как это уже было сделано с СССР. Этого допустить никак нельзя. Поэтому к стратегическим целям обеспечения национальной безопасности в пункте 35 данного документа отнесены «защита основ конституционного строя Российской Федерации, <…> охрана суверенитета Российской Федерации, ее независимости и территориальной целостности…».

В состоянии ли Россия поднять и продвигать идею создания системы евразийской безопасности на внеблоковом принципе? В одиночку — нет, экономически она еще слаба. Навязать мир и безопасность силой Россия не может, да и не хочет, хотя фактор ядерного сдерживания и играет свою важную стабилизирующую роль. Но морально (политически) Россия на высоте, и в вопросах международной безопасности (активная роль в ООН, лидерство при формировании хельсинкской системы безопасности в Европе, меры по поддержанию стабильности на постсоветском пространстве, сдерживающая, по сути единственная, сила по отношению к вызывающей военной активности НАТО, дипломатический успех в ситуации в Иране, твердая поддержка законного режима в Сирии, непримиримость по отношению к международному терроризму и неонацизму...) она завоевала значительный авторитет.

У России есть и вполне могут еще появиться новые сильные партнеры и союзники: Китай, Индия, Иран, надеюсь — Франция, Германия, Япония...

Особую роль в процессах миростроительства в Евразии, на наш взгляд, может и призвано сыграть всестороннее сотрудничество России и Китая, которые уже в 1997 г.  решили развивать между собой «равноправное доверительное партнерство, направленное на стратегическое взаимодействие в ХХI в.», переросшее ныне в «отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия», которые Москва рассматривает «как ключевой фактор поддержания глобальной и региональной стабильности» [6, пункт 93 «Стратегии-2015»]. Лидеры Китая долгие годы демонстрировали приверженность стратегическому курсу, выдвинутому Дэн Сяопином: «Хладнокровно наблюдать, укреплять расшатанные позиции, проявляя выдержку, справляться с трудностями, держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя, быть способным защищать свои незрелые взгляды, ни в коем случае не лезть вперед, на первое место…», однако постепенно приступили к реализации концовки изречения китайского реформатора: «…но при этом что-то делать» [10,  с. 527]. Выдвижение в 1995 г. при ведущей роли Китая и полным консенсусе с Россией и тремя центрально-азиатскими постсоветскими государствами «Шанхайской инициативы» и последовавшая за этим реализация со следующего года главного евразийского проекта последнего двадцатилетия — формирования Шанхайской организации сотрудничества — стали первыми шагами быстро развивающегося Китая как государства, претендующего на роль нового лидера мирового масштаба, заинтересованного в стабильности на континенте.

Многоплановое сотрудничество наших стран все более превращается в стабилизирующую ось на Евразийском материке. Для Китая актуален «российский фактор» в его отношениях со странами Евросоюза и Центральной Азии. Прежде всего, это касается сферы торгово-экономических связей и проблем военно-политической стабильности. Китай остается одним из немногих государств, заинтересованных в том, чтобы Россия сохранила и упрочила статус великой державы, что служило бы гарантией принятия ею независимых решений в различных сферах [10, с. 527]. Для России же в долгосрочном плане выгоден такой вариант развития отношений Китая с Евросоюзом и Центрально-Азиатским регионом, который бы учитывал ее интересы и преимущества как крупнейшей страны в центре Евразии, готовой к быстрому развитию. Новые возможности в этом способна дать реализация на евразийском пространстве колоссального по масштабам китайского проекта «Один пояс — один путь». Активное подключение России к проекту «Шелкового пути», приведшее к эволюции формата проекта от «пути» к «поясу», способно придать и уже придает ему не только экономическую направленность, в чем силен Китай, но и надежную политическую, в том числе военно-политическую, устойчивость.  

Долгосрочным интересам как КНР, так и России отвечает мощный, политически однородный, стремящийся к стабильности Евросоюз, способный твердо отстаивать общие для европейских партнеров интересы в отношениях с другими центрами силы, в том числе с США. Поддержка Россией тесного экономического, а в перспективе и политического взаимодействия Китая и Евросоюза способна придать импульс возникновению нового, трансъевразийского стратегического партнерства. Через формирование «треугольника» стратегического партнерства России с Объединенной Европой и Китаем вполне может осуществиться идея проведения не «прозападной» и не «провосточной», а единой, евразийской по сути, внешней политики Российской Федерации, и нацелена она будет не на сколачивание узкой военно-блоковой структуры, а на широкое (доверительное, созидательное, прагматическое, конструктивное, стратегическое, всеобъемлющее и пр.) партнерство в области безопасности и соразвития. Путь формирования системы отношений на принципе партнерства далеко себя не исчерпал.

Могут быть предложены и иные конструктивные меры по выстраиванию «дорожной карты» постепенного формирования СБСЕА.

Есть ли другие (силовые) пути к устойчивому миру и безопасности на евразийском пространстве? Международная практика убедительно свидетельствует — нет! Ни для России, ни для Китая, ни для Евразии в целом.

Означает ли это, что не нужно уделять внимания укреплению европейской или азиатской системы безопасности? Отнюдь нет. Но и то и другое — это части единого целого — евразийской системы безопасности. Именно из этого обязаны исходить все субъекты международной безопасности в Евразии, иначе, как свидетельствует опыт кануна Второй мировой войны, мирный процесс может потерпеть неудачу. Война преподнесла всем народам и государствам дорого оплаченный урок: национальная безопасность не может быть обеспечена вне коллективной, точнее — международной системы безопасности, основанной не только на доброй воле, но и на надежных правовых и организационных началах. Самым непреложным образом это относится к системе безопасности и соразвития Евразии.

Очевидно, что назрела насущная необходимость поиска идей и механизмов, которые позволили бы народам самого густонаселенного континента планеты – Евразии объединить свои усилия в достижении этих ценностей. Найти эти идеи и механизмы можно, как представляется, лишь на путях диалога и активного широкого межнационального обмена мнениями, инициировать которые в состоянии неформальные организации, лидеры общественных движений, ученые, а осуществить обязаны органы государственного руководства и наднациональные структуры.

Ну, а что касается формулы евразийской безопасности, то в самом общем виде она могла бы выглядеть следующим образом:

ОБСЕ + СНГ + АРФ + ШОС + РИК + АЗЕМ + … = СБСЕА.

В рамках этой формулы могут взаимодействовать, дополняя друг друга, экономические сообщества, такие как ЕС, ЕвразЭС и АСЕАН, военно-политические структуры типа придавленного Соединенными Штатами Западно-Европейского союза (ЗЕС) и ОДКБ СНГ, демилитаризованной и сохраненной лишь в качестве и с функциями миротворческой полицейской организации НАТО, действующей на основе мандатов СБСЕА или ООН (тогда-то и можно было бы приветствовать ее расширение), а также пятистороннее соглашение (наследие блока АНЗЮК) в составе Великобритании, Австралии, Новой Зеландии, Малайзии и Сингапура и другие формирования.

Итак, внешнеполитическим приоритетом России, очевидно, должна стать новая, безопасная, развивающаяся Евразия. Активное участие в реализации проекта создания системы комплексного обеспечения безопасности и соразвития в Евразии России – обязательное условие эффективности предлагаемой формулы. 

Список литературы и источников

1. КоммерсантЪ. 2016. 30 января.
2. Зимонин В.П. Новая Россия в новой Евразии: проблемы комплексного обеспечения безопасности. М.: Клуб «Реалисты», 1997. 87 с.
3. Зимонин В.П. Приоритеты российской безопасности: евразийское измерение; комплексный подход. В кн.: Россия и АТР: безопасность, сотрудничество, развитие. М.: ИДВ РАН, 2003.
4. Зимонин В.П. Евразийское измерение российской безопасности. В кн.: Новая конфигурация силы в Азии и глобальные последствия. Отчет о ситуационном анализе, проведенном в апреле 2006 г. Научным советом при Совете безопасности РФ. М.: СБ РФ, 2006.
5. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента Российской Федерации № 24 от 10 января 2000 г.).
6. Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».
7. BFM.RU. 2016. 30 января. URL: http://www.bfm.ru (дата обращения 23.02.16).
8. Иванов С. Устарела ли политика нейтралитета? // Комсомольская правда. 2016. 12 февраля.
9. Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 (ред. от 01.07.2014)  «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года».
10. Кузык Б.Н., Титаренко М.Л. Китай — Россия — 2050: стратегия соразвития. М.: ИЭС РАН, 2006.

Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2016. - № 1 (6)