Сталинград, Жизнь и Судьба
За время Сталинградской битвы (17 июля 1942 г. – 2 февраля 1943 г.), 70-летие окончания которой отмечается в России в эти дни, фашистский блок потерял убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести четвертую часть сил, находившихся на советско-германском фронте. Это была катастрофа, которая, по признанию бывших офицеров вермахта, «затмила все военные трагедии прошлого».
Главным политическим и военным итогом битвы на Волге стало изменение соотношения сил на советско-германском фронте, падение боевой мощи и международного престижа фашистского агрессивного блока. Япония и Турция, готовившиеся вступить в войну против СССР сразу после падения Сталинграда, вынуждены были отказаться от своих намерений. Фашистские руководители Румынии и Италии, а также Венгрии и Финляндии стали искать пути вывода своих стран из войны.
Французский исследователь Гастони писал: «Победа под Сталинградом могла быть достигнута не только русской храбростью и выдержкой. Одних этих свойств, как показала война 1914–1918 годов, недостаточно, нужны были организаторский талант и советская система в целом».
Победа под Сталинградом означала переход стратегической инициативы в войне к советским Вооруженным Силам. Советское Верховное Главнокомандование стало диктовать свою волю противнику. За контрнаступлением под Сталинградом последовали новые удары войск Красной Армии на огромном фронте от Ладожского озера до предгорий Кавказа. Война повернула на запад, и частные успехи вермахта на отдельных участках фронта, равно как и вынужденные (необходимые, обусловленные обстановкой под Харьковом и на Курской дуге) оперативные и стратегические паузы в ходе военных действий, отнюдь не означали утраты Красной Армией стратегической инициативы.
Победа советских войск под Сталинградом способствовала дальнейшей консолидации антигитлеровской коалиции, укреплению у народов входящих в эту коалицию стран веру в победу. Сталинградская битва придала мощный импульс антифашистскому движению в оккупированных странах и во всем мире, оказала решающее влияние на позиции нейтральных стран.
Бои Общественной палаты с ветряными мельницами
Вместе с тем, вызывает недоумение позиция российских государственных СМИ в лице ВГТРК Россия, решившего 2 февраля повторно показать фильм режиссера Сергея Урсуляка по одноименному роману Василия Гроссмана "Жизнь и Судьба". О чем же этот фильм и каким смыслом его создатели хотят наполнить нашу жизнь, жизнь российского общества?
Очевидно, что обращаясь к такому прошлому как Великая Отечественная война 1941–1945 гг., необходимо говорить о том особенном и главном, что выдвинуло это событие на особое место не только в российской, но и в мировой истории. В отличие от трех предыдущих крупных войн с участием России, где последняя потерпела поражения, в этой войне была одержана Победа. Следовательно то состояние, в котором находилось победившее государство – Советский Союз, его общество, обладало тем, чего не было ранее или было в значительной мере утрачено. Речь идет о единении и жертвенности людей разных национальностей, социальных, возрастных и религиозных групп во имя достижения единой цели, многократно усиливших социально-экономический и военный потенциал страны, духовную силу советского народа.
Это особенное и главное, благодаря чему советский народ победил сильнейшего и опаснейшего за всю историю человечества врага, отразилось в характере Великой Отечественной войны, как народной, освободительной, Отечественной, священной. Ее образ стал символом могущества нашего Отечества. Однако просмотр фильма не формирует такого понимания смысла Великой Отечественной войны и Победы в ней.
Первые фразы фильма декларируют, с одной стороны, достаточно верный авторский посыл: все были связаны невидимыми нитями: на фронте, в тылу; все главные, все герои – и военные и гражданские; у всех была общая судьба. И в этой связи наиболее удачно представлена в фильме безусловная ценность в жизни и определящий фактор судьбы каждого человека – его семья (мать, жена, дети). Мысли о доме, жене, женщине, детях преследуют на протяжении фильма всех, кто оказался вдали от них, на фронте. Для них главное, чтобы они были живы, а потому потеря близких лишает некоторых смысла жизни («война отобрала последнее – жену»; «все вдруг стало безралично... меня оставила жена...»). Для других, напротив, как в случае с тяжело больным майором Березкиным, слова родных приобретают магическую силу. Даже в организации оборонявших Дом № 6/1, не столько партизанщина, сколько домашняя обстановка: вместо начальника – управдом Греков или дядя Ваня; «у нас все просто, по-деревенски»; радистка Катя – дочка и при ней домашее животное – котенок. В свою очередь оставшиеся в тылу засыпают и просыпаются в ожидании весточки с фронта: Людмила Штрум – от сына Толика; Виктор Павлович Штрум – от мамы, оказавшейся тоже за линей фронта (на оккупирорванной территории); Евгения Шапошникова – от полковника Новикова и комиссара Крымова, за которым готова следовать только потому, что «он муж и она его жена». В этом же ряду стоит и проявляемая героями фильма забота о ближних, как на фронте, так и в тылу: майора Березкина и радистки Катерины о раненых; офицера, накормившего кашей женщину; солдата, отдавшего девушке каску, и тут же погибшего... Символично и завершение фильма: обнявшиеся члены семьи Штрум и взявшиеся за руки Березкины (отец, мать и дочь). И это, вроде бы, и близко к сущности единения и жертвенности народа.
Но с другой стороны – связь, равноценность и общность человеческих судеб, тоска по близким присущи и другим войнам, как впрочем и истории человечества в целом. Поэтому такая изначальная философская ориентация авторов фильма и не могла в конечном итоге вывести на истинный смысл такого эпохального явления как Великая Отечественная война, помочь понять и простить все то, что происходило в нашей стране в 1940-е.
Более того, на передний план, в ранг всеобщего в киноленте вынесены события и явления единичного порядка (даже если согласиться с тем, что они все вообще имели место). Они противоречат смыслу и не позволили бы достигнуть единения, а значит и жертвенности всего народа, без которых не было бы в итоге и Победы.
Во-первых, о каком единении может идти речь в условиях межнациональной розни и даже в некоторой степени национализма. Об этом говорят следующие сюжеты фильма: притеснение, а затем и выселение из коммуналки «немецкой сучки» Клары Генриховны; усталось В.П. Штрум от комплекса неполноценности и предположение его дочери, что с ней никто не хочет дружить и не возьмет замуж потому, что она еврейка (хотя его мать в письме из еврейского тетто утверждает, что за годы советской власти она зыбыла, что она еврейка); отсутствие в списке на реэвакуацию евреев (хотя Штрум едет и это отмечают в поезде попутчики – «Абрам из эвакуации возвращается»); рассуждения бригадного комиссара о кандидатурах для назначения на высшие воинские должности, который не желает «уступать дорогу нацменам в ущерб русским» – он за дружбу народов, но такую, где при командире воинской части армянине предлагает обойтись без начальника штаба калмыка; претензии татарина к русским великим писателям за то, что те «травят евреев и др.». При этом речь героев фильма изобилует такими определеними себя как «я русский», «русское счастье», «русское сердце»; и вообще, для некоторых оказывается «самое главное, что мы с вами русские люди» и «достижения в науке связаны должны быть с русскими именами».
Во-вторых, разве можно добиться единения, когда в обществе царит мещанство: жилая площадь в основе конфликта в коммуналке, где выселили Клару Генриховну и просят съехать служащую оборонного КБ Евгению Шапошникову, которая и сама высказывает претензию сестре, что та «живет в 4-комнатной квартире»; носильщик и вовсе больше всего переживает, что когда «раздолбаем немцев с площадью будет еще хуже»; вернувшихся в Москву из эвакуации больше заботит чистота на улицах и лестничных пролетах, работа водопровода, лимиты на электричество – напомню, эта зима 1942/43 гг., вторая зима в блокадном Ленинграде...
В-третьих, абсолютно несовместимы единение и неутихающая классовая борьба, идеологические и бюрократические предрассудки. В результате политических репрессий оказывается перемолотили военные кадры; в ходе спецпроверки среди вышедших из окружения бойцов Красной армии находятся шпионы и диверсанты; претензии к Грекову со стороны командования фронта в большинстве предопределены тем, что он не член партии и не любит писать отчеты; даже в конструктивных недостатках железнодорожных вагонов видется диверсия; репрессированы родственники практически у всех героев ильма (у радистки Венгровой Кати, Людмилы Штрум и т.д.); боязнь у себя в квартире читать стихи О. Мандельштама; решающее значение для судьбы человека имеют анкетные данные, что гиперболировано в фильме до «царь-анкеты». В сложившуюся идеологию «не лезет» Ф.М. Достоевский, а между А.П. Чеховым и современностью на тот момент образовалась «великая бездна»; разработки физика-ядерщика противоречат установкам Политбюро ЦК ВКП(б).
В-четвертых, в праве ли власть рассчитывать на единение с народом и его жертвенность, когда в государстве процветают чиновничий произвол и безразличие к человеческой жизни, обесценивающее ее до свинской: командарм В.И. Чуйков выбил зубы офицеру за незнание обстановки; гибнувших от пуль снайпера бойцов чтобы обеспечить генерала к завтраку свежим молоком даже не считают; только комкора Новикова волнует «почему боимся потери техники, а никто не отвечает за потери людей», а он как командир не имеет права подумать, посылая людей на смерть – «за него уже подумали»; танкистов, не спавших 5 суток, заставляют «продолжать движение, рвать вперед». При этом умерших в госпитале после ранений офицеров хоронят в нижнем белье, рядовых – в братской могиле, а в дивизионных медсанбатах без гробов, надписи делают непрочной краской или чернильным карандашом, который смывается с первым дождем.
В-пятых, возможности единения снижают деление страны на два мира. Причем не только в пространстве – на фронте свои отношения, в тылу – свои («у вас там пайки, а мы с голода пухнем» – так пишут в письмах солдатам; хотя радостно возвращаются из эвакуации в Москву именно благодаря успехам на фронте; стекло автомобиля разделяет тыл в лице смачно жующего бутерброд с колбасой чиновника и фронт, в образе зачорованного этим пиром души худощавым солдатиком). Разделен народ и во времени. Так, права писать о войне должны быть лишены те, кто на ней не побывал (по мнению фронтовиков Л.Н. Толстой – участник Отечественной войны 1812 г., поэтому столь правдоподобен его роман «Война и Мир»). Имеется и срок годности у героев: время героев революции 1917 г., таких как Крымов, истекло, им место лишь в свое время.
В-шестых, не меньше сомнений в возможности единения советского общества вызывает противопоставление верховной власти и человека. В частности, противоречивые оценки деятельности главы государства – И.В. Сталина (сотрудник КБ считает, что «Сталин строит только то, что нужно народу, государству, а не отдельному человеку, и эти полюсы не сойдутся»; Виктор Павлович такой точки зрения не разделяет: «Все, что делается сейчас, каждый танк, самолет, нужно каждому человеку, а значит и государству»; при этом его дочь считает, что лично Сталин отправляет людей в тюрьмы и находясь в Москве он далек от всего происходящего на фронте; эпизод с воблой и газетой с портретом Сталина демонстрирует всю гамму внутренних противоречий советского человека). Находясь в окружении, бойцы мечтают больше не о прорыве, а том, чтобы власть после войны не загоняла их в колхозы. И вообще советское государство в лице его власти, чье «ласковое дыхание» герои ощущают даже находясь в туалете, по сценарию весьма играюче относится к человеку: «то вознесет, то в бездну бросит без труда» (наиболее ярко это продемонстрировано на примере В.П. Штрума в контексте его положения до и после телефонного звонка Сталина). В результате такого обращения, перегибов, без которых не бывает большого дела, под щепками, летевшими во время рубки леса, «всю Россию похоронили».
Не добавляет оптимизма к готовности жертвенного служения советского человека преследующий его в фильме страх (солдата, что пристрелит комиссар; офицера, что отправят под трибунал). Хотя в большинстве случаев рецепт от страха и «психологической кислоты» русского человека известен – алкоголь. В то же время, очевидно, по замыслу авторов фильма, последний – неотъемлемое средство объединения русских людей. Под его воздействием политрук в доме Грекова; ЧВС с утра лыка не вяжет; командарм Чуйков тяжесть заболевания подчиненных оценивает исходя из эффективности применения водки как лекарственного средства; на трезвую, оказывается, не воюют; «зачем пить, если только одна бутылка»; солдата волнует как при коммунизме будет разрешаться противоречие между принципом «каждому по потребности» и потребностью русского человека в спиртном. При этом, по словам радистки Катерины, даже дворняга разбирается в авиации «без пол литры».
Ко всему прочему вряд ли достижима победа в войне в условиях подмены профессионализма, особенно военного, некомпетентностью, коньюнктурными соображениями и лозунгами. Об этом говорят комкор полковник Новиков («почему не знающие военного дела руководят мной»), В.П. Штрум («война, а у них одни лозунги»), отсутствие навыков обращения с трофейным оружием у Крымова и др. сюжеты фильма.
В целом при таком изложении событий получается, что мы победили нацизм вопреки всем этим бедам советского общества, а не благодаря массовому героизму, мужеству, стойкости советских людей, превосходству в военном деле, военной экономике и духовном потенциале, достигнутым благодаря единению советского общества для достижения великой цели – право на достойную жизнь и свободное развитие человека. Такое государство и его народ, которые показаны в фильме, не имели ни только никаких шансов на победу в войне, но даже на существование.
Зачем же нужно было создателям и продюсерам фильма поставить российское общество перед таким умышленно искаженным зеркалом? Каким смыслом они хотят наполнить его жизнь, что понять и простить? Здесь можно лишь предполагать. Возможно, дать понять, что причины современных проблем российского общества кроются в его советском прошлом, а современная власть не несет ответственности за 30–40-кратную разницу в уровне жизни граждан России и ее (власть) можно простить. Вероятно, обозначить наличие люфта в «культурном» развитии, до которого каждый россиянин еще может позволить себе опуститься? Предположим, показать как государство без труда способно бросить в бездну любого, даже вчерашнего героя? А может, чего хуже, сказать героям Великой Отечественной и советской истории в целом, что их время ушло, настало время других героев – эффективных менеджеров? Иначе как для усиления пацифистских настроений в российском обществе невозможно объяснить и гиперболированное в фильме противопоставление армии и государства.
Уважаемый Сергей Урсуляк осторожно охарактеризовал в интервью «Российской газете» (15.10.2012) свой фильм «перпендикуляром общему потоку кино». На мой взгляд, этот фильм перпендикуляр советскому народу, победившиму фашизм, перпендикуляр историческому самосознанию российского народа, перпендикуляр устойчивому развитию российского общества в духе почитания предков и патриотизма.
Каждый человек, имея право на защиту своей чести и достоинства, может осуществить это на практике в судебном порядке. Но почему государство до сих пор не выработало механизмов защиты достоинства своего народа в целом? В соответствии со ст. 7 Конституции "Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека". Следовательно оно должно создать соответствующие условия обеспечения жизни и развития ее граждан с историей, которой они действительно достойны, а не с такими "достоинствами", которые заключены в памяти и смысле жизни, предлагаемыми в фильме "Жизнь и Судьба" и аналогичных произведениях "культуры".
Показ фильма в октябре 2012 года вызвал множество протестов в российском обществе. Более того, он вызвал обсуждение проблемы отражения истории Великой Отечественной войны в российских произведениях культуры и исскусства в Общественной палате Российской Федерации. Оно состоялось 25 октября под руководством председателя Комиссии по проблемам национальной безопасности и социально-экономическим условиям жизни военнослужащих, членов их семей и ветеранов А.Н. Каньшина и участника Великой Отечественной войны доктора философских наук, профессора С.А. Тюшкевича. С негативной оценкой данного "произведения" согласились все участники.
Выраженное коллективное мнение, в том числе ветеранов Великой Отечественной войны, включая участников Сталинградской битвы, получило широкое освещение в СМИ. В частности, опубликованы рецензии на фильм в газетах "Красная Звезда" ("Такое кино нам не нужно") и "Завтра" ("Перпендикуляр"). Однако мнение российского общества, выраженное Общественной палатой, не было услышано. Получается, что как и раньше, о чем писал в своей кние Александр Каньшин, Общественная палата Российской Федерации ведет бои с ветряными мельницами.
Чьи права защищает Владимир Лукин?
Не меньший вызов для российского общества представляет и позиция уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Лукина по вопросу переименования Волгограда в Сталинград, о чем просят ветераны Великой Отечественной войны.
Пресс-служба Сталинградского обкома КПРФ сообщила, что 23 января в Волгограде на Аллее Героев состоялся финальный сбор подписей за возвращение городу его исторического имени – Сталинград. На этой неделе подписи предполагалось передать в приемную Президента Российской Федерации.
К сбору подписей по всей Волгоградской области коммунисты приступили 19 ноября, в День начала контрнаступления советских войск под Сталинградом (1942 г.). К акции также присоединилась общественная организация «Профсоюз граждан России», которая организовала сбор подписей во других регионах России.
По последним подсчетам, у обкома КПРФ набралось около 35 тыс. подписей. Часть голосов удалось собрать по России общественной организации.
В последний день акции свою подпись за Сталинград поставил ветеран Великой Отечественной войны Владимир Туров, который отметил, что "самым лучшим подарком в 70-летие Сталинградской битвы для ветеранов и потомков-победителей стало бы переименование Волгограда в Сталинград". Он потребовал возвратить городу его историческое имя, который "гремит" по всему миру как Сталинград. "В конце концов, мы, ветераны, воевали и защищали Сталинград, а не какой другой город, – добавил ветеран". При этом ранее Городская дума Волгограда приняла решение о переименовании населенного пункта в исторические даты на «город-герой Сталинград».
Однако уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин считает, что "это оскорбление павших под тогдашним Сталинградом". По мнению Владимира Лукина, "они заслуживают памяти, но не в этой форме". Зная, что депутаты Волгоградской городской думы приняли это решение с учетом просьб ветеранов Великой Отечественной войны, Лукин назвал "это демагогией". Более того, он отметил, что "знает позицию многих в этом вопросе. И уверен, что если бы сейчас был жив Александр Солженицын, он также был решительно против таких "праздничных" переименований".
Любопытно узнать, кто эти "многие", что их позиция в этом вопросе важнее мнения людей, проливавших кровь за Сталинград, хоронивших своих боевых товарищей в сталинградской земле, награжденных медалью "За оборону Сталинграда". Неужели каждый из них, как Человек, принесший свободу человечеству, не имеет права, несколько дней в году, дней Памяти, а не "праздничных", оказаться в "городе-герое Сталинграде".
С уважением и благодарностью к советскому народу – народу–Освободителю, народу–Победителю,
Владимир Кикнадзе