Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2017. - № 4 (13)

DOI: 10.24411/2311-1763-2017-00031

Аннотация. В условиях все возрастающей информатизации роль политической коммуникации трудно переоценить, в данной статье отмечается, что политическая коммуникации – это самостоятельный и весьма практичный инструмент не только для государства в целом, но и для политических партий, являющихся связующим звеном между управляющими и управляемыми, обеспечивая взаимодействие между политической системой и средой.

Ключевые слова: политическая коммуникация, политическая партия, политическая субъектность, политическая элита.

Summary. In the conditions of increasing informatization, the role of political communication cannot be overestimated, this article notes that political communication is an independent and very practical tool not only for the state as a whole, but also for political parties that are the link between managers and managed, providing interaction between Political system and environment. 

Keywords: political communication, political party, political subjectivity, political elite.

Общество представляет собой целостную систему, внутри которой важнейшую роль выполняет политика. Благодаря политическим процессам обеспечивается устойчивость процессов развития, регулирование общественных отношений и тем самым осуществляется самосохранение социальной системы. Все эти процессы реализуются не сами по себе, а посредством взаимодействия людей и общественных институтов, которое именуется политической коммуникацией. Роль политической коммуникации существенно повышается в обществе XXI столетия, где в силу новых информационных инструментов значительно усиливается общение и взаимодействие индивидов. Значимость данного явления обусловлена еще тем, что особое, коммуникативное, пространство охватывает все сферы и структуры общественной жизни – от социальных институтов до отдельных личностей. Это одновременно и политическое пространство, включающее в себя систему политической организации общества, в которой отражаются его идеология и ценности посредством деятельности и взаимоотношений субъектов политического рынка – партий, политических лидеров, гражданских и общественных организаций, а также отдельных представителей общества.

Современная многочисленная книжная и журнальная продукция, посвященная политической коммуникации, охватывает самые различные аспекты взаимодействия граждан и государства в изменяющемся мире [1]. Среди определений понятия «политическая коммуникация» встречаются такие, как «власть информации»; «производство и обмен информацией», «представление и интерпретация информации» и другие [2]. В современной российской политической науке понятие «политическая коммуникация» устойчиво интерпретируется как совокупность способов и форм обмена политической информацией, как смысловой аспект взаимодействия субъектов политики путем обмена информацией в процессе борьбы за власть или ее осуществление [3, с. 75, с. 101]. Разумеется, обмен информацией является важнейшим элементом политического процесса. Однако, на наш взгляд, некорректно сводить всю политическую коммуникацию к этому единственному моменту. Особенно наглядно ограниченность такого определения проявляется в процессе формирования политической партии, и ее дальнейшей деятельности. Политическая коммуникация зачастую выступает в данном аспекте во внеинформационном виде, так как борьба за электоральные симпатии далеко не всегда распространяется на широкие слои населения и ограничивается узким слоем сторонников, а то, что транслируется от имени партии, трудно назвать «обменом информацией». 

По нашему мнению, уместно рассматривать политическую коммуникацию как широкий процесс производства, распределения, обмена и потребления идеологических (понимаемых в широком смысле) компонентов.

Партийность – это важнейший структурный элемент современной политической жизни. Анализируя процесс становления демократических политических систем, исследователи выделяют, как правило, два основных принципа формирования партий – институциональный и идеологический. Мы полагаем, что оба эти принципа имеют под собой общее, единое основание – политическую коммуникацию. Как известно, всякая политическая партия ставит своей целью вхождение в политическую систему: достижение или удержание власти, иными словами, стремится к тому, чтобы превратиться во влиятельный политический институт. 

По внутреннему строению политическая партия сама должна представлять собой стабильную иерархическую организацию, состоящую из лиц, обладающих сходными политическими убеждениями. Именно поэтому на первый план выступают коммуникативные связи внутри этой организации, которые подчиняются важнейшей функции – агрегации и артикуляции социальных интересов, выражения общенациональных задач и целей [4]. Следующим аспектом в деятельности партий, напрямую относящимся к политической коммуникации, является связь партийных лидеров и членов партии с широкими массами, осуществляющих электоральную поддержку, а именно: с населением, народом, гражданами. Не случайно, типичный американский взгляд на партию выделяет именно коммуникативный аспект. Политическая партия рассматривается как такой политический институт (наряду с выборами, группами интересов, и средствами массовой информации), который позволяет осуществлять взаимную связь между населением и политиками [5].

Политические исследования представляют собой характеристику сложившейся политической ситуации, в которой главным компонентом является анализ ведущих сил (субъектов), участвующих в политическом процессе. На основании результатов аналитических разборов подобного рода социологи могут рассуждать о прогнозах относительно перспектив развития ситуации, а политики принимать необходимые стратегические и тактические решения, выстраивая, таким образом, целостный политический курс. В политической науке термин «политический субъект» используется для характеристики таких групп людей, которые принимают активное и вместе с тем осознанное участие в политической деятельности. Личность, организация или общественная группа, которая способна творить политику, т. е. прочно и относительно самостоятельно участвовать в политической жизни в соответствии со своими интересами, влиять на поведение и положение других, вызывать важные изменения в политических отношениях принято определять словами «политическая субъектность».

Процесс партийного строительства в России насчитывает чуть более ста лет. К началу XX столетия российская политика еще не имела опыта партийной работы. На тот момент не существовало сколько-нибудь общепризнанных теоретических изысканий, описывавших и объяснявших сам процесс партийного строительства. По справедливому замечанию Б. А. Исаева, «положение в области партийной теории» обуславливалось состоянием «партийной практики»: Первые российские специалисты, изучавшие «политический процесс на родине, не сталкивались с проблемами избирательного процесса, выдвижение кандидатов, предвыборных кампаний партий, вообще взаимодействия партий и электората»; они не имели «опыта взаимодействия партий с государственными структурами, парламентской борьбы» [6, с. 21]. 

Очевидно, что теория, которая ориентировала бы гражданское общество в практической политике и оказывала необходимое влияние на процесс партийного строительства, сама должна была появиться только вследствие определенной политической практики и соответствующего исторического опыта. Впоследствии французский политолог начала XX века Морис Дюверже определит отправной момент в развитии науки о партиях (как одного из важнейших разделов политической науки) термином «порочный круг». По его мнению, общая теория партий могла быть создана лишь после проведения серьезных предварительных исследований, однако подобного рода исследования не являлись «по настоящему глубокими», поскольку до сей поры еще не были сформулированы постулаты и принципы «общей теории» [7, с. 15]. 

В работах российских политологов общепризнанным считался взгляд на политические партии как на такие политические объединения, которые в максимально концентрированной форме выражают интересы, цели и идеалы определенных социальных групп, поскольку сами же они и состоят из наиболее активных представителей этих групп (политических элит). Осуществляя политическое руководство политические элиты в процессе завоевания, использования или осуществления государственной власти в обществе стремились выразить максимально общие интересы своих избирателей. К сущностным характеристикам политических партий относят их социальный состав и социальную базу; состав, интересы и цели руководства партии; программные установки организации; объективную направленность ее политических действий. Важнейшим критерием существа политической партии считается, в частности, ответ на вопрос: интересы каких сил защищает и проводит в повседневной практике организация, и чьи взгляды она, в конечном счете, выражает. 

Очень часто сами попытки образования партий на надклассовой или же межклассовой основе оцениваются политологами как разновидность идеологических (технологических) манипуляций со стороны представителей различных политических элит. В конечном счете, не суть важно, какие «вывески» используются той или иной партией. Первостепенным считается то, каким целям она служит и насколько декларируемые цели соответствуют жизненным потребностям развития государства и общества. Этот тезис вряд ли имеет смысл оспаривать. Каждая партия, по определению, является лишь частью целого, то есть общества, и в этом своем качестве преследует исключительно узкогрупповые политические цели. С другой стороны, необходимо ответить на вопрос: действительно ли так называемых «внеклассовых» партий не может быть потому, что их просто не может быть? А не может быть их «потому, что у каждого класса, социального слоя есть свои особые интересы, противоположные интересам других; следовательно, партия, которая взялась бы защищать сразу все классы, социальные слои должна была бы одновременно защищать самые противоположные требования, что было бы невозможно и нелепо» [8, 3]. Значит ли это, что субъективное не может совпадать с объективным, а частные цели – с общегосударственными и общенациональными? Говоря о политической коммуникации, в этом случае, нам хотелось бы обратить внимание на первичное значение понятия «коммуникация» как способа и формы органического единства. 

В современной науке понятие «коммуникация» имеет ряд толкований и интерпретаций. Коммуникация понимается как процесс передачи идей, мыслей (сообщения) от передающего источника к принимающему реципиенту. Поскольку коммуникация является неотъемлемым условием возникновения, существования и развития общества, это явление входит в круг интересов социологии, которая фокусирует внимание на социальной коммуникации, связанной с развитием процессов и отношений в социальной системе общества. Политическая наука, в свою очередь, из всей совокупности социальных отношений выделяет политические отношения, возникающие, прежде всего, по поводу власти. Следовательно, политическая коммуникация, обеспечивающая существование и функционирование политической системы, развитие политических отношений, становится предметом исследования политологии. В случае политической коммуникации это означает превращение изначально политически разрозненного состояния в организационно и идеологически целое, однородное органическое состояние.

В начале XX века на российской политической авансцене в роли общероссийского политического «интегратора» выступила партия конституционных демократов, приняв на себя миссию своеобразного посредника, поставившего целью связать различные общественные объединения как другом с другом, так и с государственной властью. Декларируемый отцами-основателями партии «Народной Свободы» «внеклассовый» и «внеидеологический» подходы к политике в значительной степени отразились и на самом процессе ее формирования. Вовлеченные в политическую деятельность элементы имели самые различные умонастроения, общим началом которых выступали: отрицание существующих порядков и оппозиция против властей предержащих. Ни о какой однообразной «политической окраске», общей для всех объединяющихся группировок и отдельных лиц политической или экономической доктрине или же едином формообразующем социальном слое не было и речи. Основная коммуникативная проблема состояла в том, что создавать приходилось не столько одно цельное «тело», сколько своеобразную «систему тел, объединенных искусственным и неустойчивым равновесием», которое как писал лидер партии П. Н. Милюков, должно было немедленно разрушиться, «как только отдельные составные части партии обретут свои естественные центры тяжести» [9, с. 112]. В действительности произошло не разрушение ядра партии, а крах тех идеологических иллюзий и претензий партийных лидеров объединить разнонаправленные политические силы общими национальными и государственными интересами [10]. 

В 1917 году, на относительно короткий промежуток времени, руководители конституционно-демократической партии оказались на вершине исполнительной власти, где, казалось бы, могли в полной мере использовать свой высокий интеллектуальный потенциал и обширный научный инструментарий. Однако именно в этот драматический период отечественной истории доктринальные установки вступили в явное противоречие с практической политикой. Партия так и не стала центром объединения. Скорее, она послужила тем негативным историческим уроком, на котором могли бы поучиться другие партии, претендующие исполнять связующую, интегрирующую функцию на политическом пространстве России [11].

Переводя взгляд на политические партии современной России, мы находим единственную партию, которая сегодня выступает с декларациями общенациональных и общегосударственных целей это партия «Единая Россия». В Программном обращении партии утверждается, что эта организация «уже доказала, что» она «способна выступать в роли общенационального политического лидера, не просто вести за собой, но и подняться над узкогрупповыми интересами», что она слышит «не только своих сторонников, но и оппонентов», следует «стратегическим целям, а не сиюминутным выгодам», работает «в интересах всех регионов, всех социальных групп, всех граждан нашей страны». Иными словами, «в полном смысле» «Единая Россия» является «всенародной и всероссийской партией». 

Безусловно, надо иметь в виду предвыборный характер различных деклараций, справедливость которых всегда должна подтверждаться реальной политикой.

Самым наглядным примером ослабления коммуникативных связей между доминирующими партиями и обществом следует рассматривать факт появления новых малоизвестных партий, ставящих своей целью ликвидацию разрыва между членами партии и широкими слоями населения. 

Нельзя не отметить, что, как и в случае с конституционными демократами начала XX века – оппозиционной партией, так и в случае правящей «Единой Россией», инициатива в области политической коммуникации исходит исключительно «сверху». Широкие слои народонаселения остаются преимущественно вне политики и, соответственно, их вряд ли можно рассматривать как равноправных партнеров по «обмену политической информацией». Картина выглядит следующим образом: партия «Единая Россия» и общество существуют в жестких границах субъектно-объектных отношений и виду односторонности распространяемой информации, практически отсутствия обратной связи, не считая выступление некоторых представителей партии, которые транслируют принятые политические решения такое положение невозможно рассматривать как коммуникативные.

Политический процесс (борьба за власть или за удержание власти) – это, прежде всего, сознательная форма деятельности, и в качестве таковой она предполагает со стороны каждой политической группировки четко выраженный стратегический курс и также осознанно выбираемую, зависимую от стратегии тактику. 

Исторические причины неудач в прошлом некоторых партий следует искать не столько в идеологической области, сколько в принципиальной неспособности их найти оптимальные соотношения между собственной политической совокупностью официально принятых взглядов и реальной политической практикой, между интересами правящей элиты общества и широких народных масс. 

По существу, помимо деклараций, таким партиям сложно наладить общегражданскую коммуникацию, что приводит к поражению или снижению их во влиянии на реальную политику. Особенно показательно, что когда такие партии приходили к власти, их «центризм» (сочетание призывов к «твердой власти» с утопическими социальными лозунгами) начинал терпеть политическое поражение. Политический «урок» прошлого распространяется и на любые современные партийные организации, которые либо осуществляют властные функции, либо стремятся к их достижению[12]. 

Всякая политическая партия, претендующая на роль ведущей должна ставить перед собой реальные, достижимые цели, и использовать для их осуществления адекватные средства, такие, которые были бы либо основанные на существующей законодательной базе, либо подготавливающие соответствующую правовую основу для дальнейших действий, подключая самые широкие слои общественности к политической деятельности. В противном случае за избирателя будет неизбежно обостряться политическая борьба, которая может приближаться к границам правового пространства либо вообще выходить за его пределы. 

Политическая коммуникация как процесс взаимодействия профессиональных политиков с обществом, является важнейшей политической установкой всякой партийной организации. Политическая партия обязана проводить ответственную политику в рамках правового поля, независимо от того, является ли она оппозиционной или правящей; в случае отсутствия такой коммуникации, или ее недостаточности партию, даже, несмотря на временные электоральные успехи, в будущем может ожидать политическое поражение.

Список литературы и источников

1. Hahn, Dan F., 2003, Political Communication: Rhetoric, Government, and Citizens. Strata Publishing, Inc, USA, 289 Pp.; Sheckels, Theodore F., Muir, Janette Kenner, Robertson, Terry, Gring-Pemble, Lisa, 2007, Readings on Political Communication: Strata Publishing, Inc, USA. 528 Pp.
2. Definitions of Political Communication, 2013. URL: http://communities.annenbergpublicpolicycenter.org/blogs/definitions/default.aspx (Date views 25.06.2013).
3. Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. М.: Прометей, 2004. – 328 с.
4. Römmele, A., 2003, Political Parties, Party Communication and New Information and Communication Technologies, Party Politics, vol. 9, 1: Pp. 7–20; 5. Edwards George C., III, Wattenberg Martin P., Lineberry Robert L., 2006. Government in America, People, Politics, and Policy. URL: http://wps.ablongman.com/long_edwards_ga_12/33/8515/2180072.cw/ (Date views 25.06.2013).
5. Исаев Б.А. Теория партий и партийных систем. М.: Аспект Пресс, 2008. – 367с.
6. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2005. – 540 с.
7. Кизеветтер А.А. Нападки на Партию народной свободы и возражения на них. М.: типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1906. – С. 143.
8. Милюков П. Главные течения русской исторической мысли. М.: Гос. публ. ист. б-ка России, 2006. – 400 с.
9. Филиппов Ю.М. Электоральное поведение выборщиков в Государственную Думу начала XX века // Полис. – 2003. – № 4. – С.142–151.
10. Балтовский Л.В. Политическая доктрина партии конституционных демократов. СПб.: СПбГАСУ, 2009. – 245с. 
11. Ланцов С.А. Политическая история России. СПб.: Питер, 2009. – 362с.

Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2017. - № 4 (13)