Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2016. - № 1 (6)

DOI: 10.24411/2311-1763-2016-10062

Аннотация. В выступлении обобщен исторический опыт информационного противоборства на примере одного из его компонентов – военно-исторической работы (науки). Предложена авторская формулировка системы информационно-идеологической работы. Обосновывается необходимость возвращения к четкой государственной идеологии. Обобщена организация изучения военной истории в военно-учебных заведениях. Предложены пути решения проблемы по созданию системы информационно-идеологической работы в России.

Ключевые слова: информация; война; идеология; пропаганда; безопасность; военная история; фальсификация; наука; учебное время; подготовка кадров.

Summury. In his speech summed up the historical experience of information warfare by the example of one of its components - military-historical work (science). The author's formulation of information and ideological work system. The necessity of a return to clear state ideology. Generalized organization of the study of military history in the military schools. The ways of solving the problem by creating a system of information and ideological work in Russia.

Keywords: information; war; ideology; propaganda; security; military history; falsification; the science; school time; personnel training.

В Военной доктрине Российской Федерации отмечено, что наметилась тенденция смещения военных опасностей и угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу РФ. При этом, если деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан страны, имеющая целью подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества, отнесена к основным внутренним военным опасностям, то использование информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, представляющих угрозу безопасности, отнесено уже к основным внешним военным опасностям.

Данные положения Военной доктрины, получили полное подтверждение в 2015 году, который характеризуется активизацией информационной войны Запада против России. Если раньше фальсификаторы истории пытались уравнять руководителей нацистской Германии и Советского Союза, то теперь это же делается в отношении главы России – Президента Российской Федерации В.В. Путина. Попытки реабилитации фашизма и подмены послевоенных реалий ведут к разрушению системы международных отношений и, как следствие, к обострению борьбы за передел мира, в том числе и военными мерами. Поэтому в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 31 декабря 2015 года № 683, деятельность, связанная с использованием информационных и коммуникационных технологий для распространения и пропаганды идеологии фашизма, экстремизма, терроризма и сепаратизма, отнесена к основным угрозам государственной и общественной безопасности.

Аргументированная патриотическая позиция руководства страны по этой проблеме понятна и доводилась до общественности. Она поддерживается подавляющим большинством российских граждан. 

Вместе с тем, информационная политика отдельных структур, даже на федеральном уровне не всегда имеет адекватный характер. Координация информационно-идеологической работы в целом, как и по вопросам истории, ведётся в основном факультативно. Такой подход не соответствует масштабам использования информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях, представляющих угрозу безопасности России. 

В данных условиях Минобороны России выступило инициатором деятельности, направленной на дальнейшее совершенствование системы межведомственного информационного взаимодействия при решении задач в области обороны Российской Федерации [1].

Полагаем также обоснованным обратиться к историческому опыту создания и функционирования в России системы информационно-идеологической работы. 

Считаем принципиальным говорить именно о совокупности идеологической и информационной работы. Сущность последнего понятия («информация») гораздо уже, чем понятий «идея» и «идеология» [2, с. 286, 304]. Это не может не отражаться на содержании информационной работы, информационном противоборстве и других производных сугубо информационной  деятельности. При этом первостепенное значение, безусловно, имеет идеологическая работа. Информационная – второстепенное, как средство реализации задач в области государственной идеологии.   

В этой связи под информационно-идеологической работой предлагается понимать скоординированную по целям, задачам, времени и ресурсам совокупность информационной, образовательной, научной и психологической (военно-политической, агитационной, пропагандистской) деятельности (акций, операций, систематических действий), позволяющей на практике создать условия, обеспечивающие снижение риска использования информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях, представляющих угрозу безопасности России, способствовать сохранению сплоченности нации, формированию ее информационной культуры, воздействовать на общественное мнение на территории Российской Федерации и за ее пределами, в ходе военных конфликтов способствовать скорейшему достижению победы, решению задач в интересах информационной и национальной безопасности Российской Федерации в целом.

Итак, обратимся к историческому опыту зарождения и развития СИИР в Российской империи и СССР. 

Что особенно ценно для современности. Историки, приходя к заключению, что созданное в годы Первой мировой войны идеологическое оружие способствовало победе Антанты, отмечают среди основных проблем российской пропаганды не преодоленную до конца ведомственную разобщенность, недостаточное финансирование, отсутствие должной координации с аналогичными структурами союзников, а главное, консервативность мышления представителей высшей государственной власти, в большинстве слабо представлявших специфику ведения тотальной психологической войны [3, с. 140–141; 4, с. 51–52; 5, с. 131–137].

Вместе с тем, формы и методы, апробированные пропагандистскими органами Российской империи, вошли в арсенал Советской России, сумевшей построить одну из наиболее мощных агитационных машин ХХ века.

В Красной армии вопросы информационного противоборства решал аппарат специальной пропаганды среди войск, населения и военнопленных противника. По оценкам военно-политического руководства СССР, она являлась специальным видом обеспечения боевых действий, главной задачей которого было средствами информационно-психологического воздействия облегчать и ускорять достижение победы. 

Общее руководство информационно-идеологической работой осуществляло созданное 25 июня 1941 г. Советское бюро военно-политической пропаганды (с лета 1942 г. – Совет военно-политической пропаганды). В его состав вошли представители СНК, ЦК ВКП(б), НКО, НКИД, АН СССР, Исполкома Коминтерна. Одной из задач Советского бюро являлась координация деятельности органов внешнеполитической пропаганды (Совинформбюро, ТАСС, Радиокомитет СССР, государственные издательства и типографии). Например, от Иностранного издательства СССР была прикреплена типография, способная издавать печатную продукцию на 60 иностранных языках. 

Оценка эффективности советской специальной пропаганды среди войск, населения и военнопленных противника в годы Великой Отечественной войны вызывает много споров. Всесторонняя оценка показывает, что проблемы были. Но они выявлялись и устранялись [6, л. 51–52, 70; 7, с. 144–146; 8, с. 6, 8, 37]. 

Важно понять при этом, какую роль отводило руководство Советского Союза специальному виду оружия – специальной пропаганде. В целом оно правильно оценивало важность этой работы, оперативно принимались меры, в том числе по подготовке кадров и созданию новых технических средств.  

Информационно-идеологическая работа в послевоенный период  имела в своем развитии как положительное, так и проблемы. Однако ее эффективность в целом отражает поражение, а не победа Советского Союза в «холодной войне», и второе разрушение российской государственности в ХХ веке. Не случайно уже в публикациях 1991 г. отмечалось, что «прежняя идеологическая система оказалась разрушенной, а новая пока еще не создана». Были преданы забвению духовные ценности и традиции многовековой российской истории. Богатейшая история нашей страны, ее армии и флота, несущие в себе громадный воспитательный потенциал, должным образом уже не использовался. 

Об этом говорили и на совещании военных историков в 1991 г. В докладе заместителя начальника Генерального штаба генерал-полковника А.Н. Клейменова отмечались слабое знание личным составом армии и флота военной истории России, низкое качество военно-исторических исследований и их недостаточная практическая ценность, формализм в преподавании военно-исторических дисциплин [9, с. 67–70]. 

Данный аспект проблемы позвольте рассмотреть более подробно.  

Снижение востребованности военно-исторических знаний в нашем государстве во второй половине ХХ – начале ХХI века подтверждает анализ бюджета учебного времени, выделяемого на их получение в образовательных заведениях Министерства обороны. Постоянное его снижение – одна из причин слабых знаний у офицерского, а значит и у личного состава.  

Самого высокого подъема военно-историческая наука достигла в первые послевоенные годы. Объясняется это тем, что после Великой Отечественной войны необходимо было описать важнейшие ее события, проанализировать ход, оценить полученный опыт, сделать выводы. В военных училищах на изучение военной истории отводилось до 150 часов, а в академиях – до 366, что составляло соответственно 3,5% и 8,5% общего объема учебного времени. В последующем бурный рост научно-технического прогресса потребовал от офицерских кадров более глубоких знаний в других областях, и курс военной истории сократился в три раза, доведя его до 2-4% учебного времени в академиях и 1% в училищах.

Так, если в Российской империи при двухуровневой системе подготовки за пять лет офицер изучал военную историю более 600 часов (120 ч / уч. год), в Советском Союзе в первое послевоенное десятилетие при трехуровневой системе подготовки за восемь лет около 800 часов (100 ч / уч. год) и в 1985–1990 гг. – 330 часов (37 ч / уч. год), то в Российской Федерации за девять лет подготовки военная история изучается лишь 220 часов (25 ч / уч. год). Таким образом, налицо – недооценка изучения военной истории, ее роли в подготовке командного состава и научно-педагогических кадров. 

Среди других проблем военно-исторической работы и науки, которые были наиболее значимы в начале 1990-х и актуальны сегодня, выделим следующие: 

• скорейшая необходимость создания новых единых учебников по военной истории и истории военного искусства, а также дополнений, учитывающих специфику видов и родов войск; 
• увеличение тиража издания разработанных военно-исторических трудов; 
• совершенствование системы подготовки кадров военных историков; 
• техническая оснащенность и финансовое обеспечение военно-исторических изданий [9, с. 67–70; 10, с. 4, 10, 20–23]. 

Что предлагалось для решения существовавших проблем? Повысить координирующую роль Института военной истории (нештатного Научно-методического совета ВС РФ по военно-исторической работе), активизировать научную и военно-патриотическую деятельность кафедр истории войн и военного искусства, всех военных историков и участников войн, обратить внимание на возможность решения проблем силами исторических организаций, создававшихся в Российской империи на добровольных началах.

В государственном масштабе Институт военной истории предлагал создать в стране единый центр военной истории. Считалось, что именно тогда, во второй половине 1990-х, как никогда следовало консолидировать все силы специалистов и подвести под военно-исторические исследования современную материально-техническую базу. А главное – обеспечить приток высококвалифицированных дипломированных ученых с должной общей и военной подготовкой [9, с. 67–70; 11, с. 11; 12, с. 2–12]. 

Характеристика нынешнего состояния.  

Прошло 25 лет, четверть века, с того момента как в Институте военной истории состоялось совещание военных историков и были определены пути решения проблем в области военно-исторической науки, вступившей в 90-е годы ХХ века в новый этап своего развития (этап формирования новой концепции военно-исторической науки и военно-исторического знания). 

Что изменилось?

С 2010 по 2015 год учебные часы по курсу «Военная история» вновь сокращены, в среднем в два раза, а по отдельным специальностям – в три. На этот раз перераспределение произошло в пользу физической подготовки и иностранных языков. В результате преподаватель должен за 72 часа дать 1200-летнюю военную историю России и дополнительную тему «Локальные войны и вооруженные конфликты» [13].

Нет сомнения, что современному офицеру без знания точных наук не обойтись. Но не меньшее значение имеет и боевой опыт. А представление о нем, не участвуя в боях, можно получить, лишь на примерах военной истории. 

Изучение военного искусства в отрыве от истории развития тактики, истории оперативного искусства и истории военной стратегии привело к формальному заучиванию теоретических положений и нормативов. 

Во второй половине 2015 г. восстановлены кафедры истории войн и военного искусства в ВАГШ и ВУНЦ СВ «ОВА». Предусмотрено и увеличение бюджета учебного времени, отводимого в данных образовательных учреждениях на изучение военной истории. Вместе с тем, научно-педагогический состав кафедр, особенно из числа военнослужащих, уже сейчас комплектуется с большими сложностями.

Следовательно, проблема подготовки научно-педагогических кадров в области военной истории как никогда актуальна для России. Если ранее военные историки готовились на военно-историческом факультете ВАГШ (до 1953 г.), затем на соответствующем факультете Общевойсковой академии им. М.В. Фрунзе, а преподаватели истории на военно-педагогическом факультете ВПА им. В.И. Ленина (Военного университета), то к настоящему времени централизованная подготовка преподавателей-историков оказалась свернута. Предлог – достаточность адъюнктуры (причем фактически значительно усеченной), а также убеждение, что рассматриваемые курсы может вести человек без специальной подготовки. Не способна решить проблему и система соискательства. Полагаем, что необходимо восстанавливать централизованную систему подготовки специалистов данного профиля.

Возвращаясь к проблеме достоверности и полноты военно-исторических знаний, необходимо отметить, что на федеральном уровне вопросами противодействия фальсификациям истории занимаются в основном на общественных началах. Ресурсы РАН в этом отношении весьма ограничены, потенциал научных кадров практически исчерпан. 

В стране проводится много работы, но она не всегда согласована, зачастую дублируется. В целом это приводит к дополнительному расходованию государственных ресурсов и снижает эффективность работы.

Причины проблемы в настоящее время. В государственном масштабе – отсутствие централизации, фактической координации и управления ИИР единым постоянно действующим органом. В полной мере это относится и к  военно-исторической работе. На ведомственном уровне – аналогичная причина. Идея создания в стране единого центра военной истории, которая не утратила своего значения в 1990-е, требует безотложной реализации сегодня.

Тенденции, прогнозирование опасностей. Проблема восполнения кадров военных историков в ближайшее время (3–5 лет) существенно обострится. Развитие кадров военных историков с высшей научной квалификацией вызывает особое опасение. Очередная необоснованная оптимизация органов военно-исторической работы и науки может поставить под сомнение способность решения государственных задач по формированию единой исторической культуры российского общества, обеспечению национальной безопасности России в целом.

Пути решения проблемы по созданию условий, обеспечивающих снижение риска использования информационных технологий в военно-политических целях, представляющих угрозу безопасности России:

1. Создать специальную государственную структуру, осуществляющую общее руководство информационно-идеологической работой в Российской Федерации. 

Такой структурой (органом управления) может стать:

• Специальный представитель Президента РФ;
• Рабочая группа Межведомственной комиссии Совета Безопасности РФ по информационной безопасности;
• Комитет Государственной Думы ФС РФ;
• Направление при Управлении пресс-службы и информации Президента России. 

Среди первоочередных задач Органа – создание системы информационно-идеологической работы на базе компонентов, осуществляющих деятельность в области патриотического воспитания граждан Российской Федерации. Также среди первоочередных задач Федерального органа – совершенствование нормативно-правовой базы, активизация освоения медиапространства, переподготовка и повышение квалификации госслужащих. 

2. Наделить полномочиями научно-методического руководства, экспертной деятельности, координации и контроля в области военно-патриотического воспитания и военно-исторической работы секцию военной истории отделения № 10 РАРАН и научно-исследовательский институт (военной истории) ВАГШ ВС РФ (Минобороны России). 

3. Повысить эффективность расходования бюджетных средств.  Использовать средства Минобрнауки, Минкультуры, МИД и других заинтересованных ведомств в издании разработанных в Минобороны военно-исторических трудов. Это позволит и снизить стоимость экземпляра за счет увеличения тиража, и значительно расширить целевую аудиторию, в конечном счете – даст более эффективное расходование бюджетных средств и позволит рассчитывать на высокий результат в образовании молодежи. 

В ближайшей перспективе такой работой может стать инновационный учебно-методический комплекс «История России», предназначенный для довузовского, вузовского и послевузовского образования. 

В соответствии с Распоряжением Президента Российской Федерации Пр-15ГС, п.1б от 5 января 2016 г., полагаем целесообразным предложить Председателю Правительства РФ предусмотреть при создании открытого информационно-образовательного портала в сети «Интернет» («электронная школа») размещение материалов, пособий и лекций военных историков.

4. Обратиться к Президенту Российской Федерации с инициативой объявления Года военной истории России. Например, в 2017 или 2018 году. Полагаем, что  это может способствовать успешной реализации предложенных выше путей решения проблемы обеспечения информационной безопасности и национальной безопасности России в целом.

В заключение необходимо сказать, очевидно, вновь о самом главном. Полагаем, что в Российской Федерации все же должно состояться возвращение к четкой государственной идеологии. Многие ее составляющие, идеи и взгляды уже обозначены в Стратегии национальной безопасности, а также в ежегодном Послании Президента России к Федеральному Собранию в декабре 2015 года:  лидерство России в борьбе с террором за жизнь людей и будущее всей цивилизации; необходимость защиты своей истории, традиций и ценностей, сохранения сплоченности; другие национальные интересы и стратегические национальные приоритеты. 

«Уроки прошлого в полный рост встали перед мировым сообществом. Исторические параллели очевидны» – отметил В.В. Путин [14]. Чтобы обладать и руководствоваться столь сложным представлением о прошлом, настоящем и будущем, как исторические уроки и параллели, и необходима система информационно-идеологической работы. Знание истории делает из человека гражданина. Знание военной истории делает из гражданина патриота. 

Список литературы и источников

1. Министерство обороны Российской Федерации [cайт]. URL: stat.ens.mil.ru/science/conference/smiv2015/about.htm (дата обращения: 12.01.2016).
2. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / РАН. Институт русского языка       им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Н.Ю. Шведова. – М., 2008: ИЦ «Азбуковник». – 1175 с. 
3. Алексеев М. Военная разведка России. Первая мировая война. Кн. 3. Ч. 1. М., 2001. 
4. Асташов А.Б. Пропаганда на Русском фронте в годы Первой мировой войны. М., 2012. 
5. Сергеев Е.Ю. Официальная пропаганда России на нейтральные страны во время Первой мировой войны // Российская история. – 2015. – № 5. 
6. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦА МО РФ). Ф. 32. Оп. 11309. Д. 136.
7. ЦА МО РФ. Ф. 32. Оп. 11474. Д. 334. 
8. Великая Отечественная война. 1941–1945. Документы и материалы. Том II. Информационное противоборство в годы войны. М.: ПОЛИГРАФ-СЕРВИС, 2014. 368 с.
9. Рубан С.Н. От какого наследства мы отказываемся? Совещание военных историков и задачи военно-исторической науки // Военно-исторический журнал. – 1991. – № 10. 
10. Гареев М.А. Об изучении истории Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. – 1992. – № 1. 
11. Золотарев В.А., Тюшкевич С.А. Итоги и перспективы работы российских военных историков // Новая и новейшая история. – 1997. – № 4. 
12. Золотарев В.А. Военная история на новых путях // Военно-исторический журнал. – 1991. – № 10. 
13. Дорохов В., Стрелец Р., Брычков А., Никоноров Г. Офицер на три с минусом. Наши учебники лишают страну военачальников // Военно-промышленный курьер. – 11-17 марта 2015. – № 9(575).
14. Послание Президента Федеральному Собранию [электронный ресурс]. Президента России [cайт]. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/copy/50864 (дата обращения: 04.12.2015).

Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2016. - № 1 (6)