Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2017. - № 3 (12)

DOI: 10.24411/2311-1763-2017-00024

Аннотация. В статье рассматриваются проблемы социально-экономического развития современной России. Показывается, что последовательное воплощение неолиберальной модели экономического развития не только не способствует успешному развитию Российского государства, но и в значительной мере блокирует последнее. Утверждается, что теория мир-системного анализа Ф. Броделя и И. Валлерстайна обладает большой эвристической ценностью, так как способствует пониманию места, роли и задач, которые стоят перед страной в условиях существования в системе глобальной экономики.

Ключевые слова: рыночная экономика, модернизация, социально-экономическое развитие, мир-экономика, глобализация.

Summary. The paper deals with the problems of social and economic development of modern Russia. It is shown that the consistent embodiment of the neo-liberal model of economic development not only does not contribute to the successful development of the Russian state, but also largely blocks the latter. It is claimed that the theory of the world-system analysis of F. Braudel and I. Wallerstein is of great heuristic value, since it helps to understand the place, role and tasks that the country faces in the conditions of its existence in the global economy.

Keywords: market economy, modernization, social and economic development, world-economy, globalization.

Распад СССР и последующее образование на его пространстве новых суверенных государств, произошедший более чем четверть века назад, как известно, сопровождался кризисом и повсеместным отказом от коммунистической идеологии и утверждению более иле менее последовательных программ перехода к рыночной экономике. Отличительной особенность аргументации, посредством которой обосновывалась необходимость перехода к рынку, являлось утверждение о «естественности» экономики рыночного типа в силу того, что последняя соответствует «истинной» природе человека, который, в силу его принадлежности к живому, стремится, в первую очередь, к удовлетворению собственных потребностей. Что же касается общества как целого, то последнее мыслилась в виде само-организующейся и гармоничной структуры, спонтанный порядок в рамках которой будет возникать «естественным образом» – как результат упорядочивающего сочетания «естественной» склонности к коммуникации и об-мену каждого. Основываясь на подобного вида аргументации, программа рыночных преобразований мыслилась как попытка представления человеку действительной свободы, который, удовлетворяя собственный интерес, тем самым обеспечит прогрессивное развитие и необходимый уровень благосостояния как для себя самого, так и для общества в целом.

Что касается международных отношений, то здесь ситуации виделась схожим образом. Аналогично тому, как отдельные индивиды достигнут общего блага посредством естественного и гармоничного сочетания собственных интересов, отдельные страны, участвуя в глобальной системе разделения труда и международной торговли, придут к подобному балансу интересов, который естественным образом обеспечит благосостояние и процветание каждой из них.

С позиции настоящего можно заметить, что хотя в рамках постсоветского пространства четверть века назад подобного вида аргументация могла восприниматься как что-то новое, в действительности она имеет достаточно длительную историю, истоки которой можно проследить, начиная, по меньшей мере, с XVIII века. Можно сказать, что программа либеральных экономических преобразований, которая была анонсирована в России на рубеже восьмидесятых и девяностых годов XX века, по существу представляла собой очередную реактуализацию идей экономического характера, которые были первоначально сформулированы в работах таких классиков этого направления мысли, как Б. де Мандевиль [1] и А. Смит [2].

Оценивая новейшую историю развития России в рамках либеральной экономической парадигмы, достаточно сложно делать какие-либо однозначные выводы. Можно сказать лишь то, что, с одной стороны, более или менее полный и последовательный возврат к социально-экономической модели Советского Союза вряд ли возможен. С другой стороны, дальнейшее существование предполагает то, что можно назвать коррекцией рыночной модели развития. Последнее представляется достаточно очевидным не в последнюю очередь в связи с экономическими трудностями, которые возникли в нашей стране и которые в значительной степени были спровоцированы падением мировых цен на энергоносители, до-ходы от которых играют существенную роль в структуре российского бюджета.

Любые осмысленные изменения предполагают соответствующий анализ и, в том числе, попытку ответить на вопрос о том, почему развитие России в условиях рыночной экономики в действительности оказалось не столь успешным по сравнению с тем, как это предполагалось четверть века назад. Сопоставление опыта действительного исторического развития с тем, как это развитие представлялось ранее, позволяет поста-вить вопрос о том, что, возможно, в самих этих представлениях было что-то ошибочное или, по крайней мере, не принятое во внимание, что в конечном итоге и привело к расхождению теории и реальности.

В связи с этим следует обратить внимание на то, что основной чертой экономического подхода, который получил развитие в рамках классической и неоклассической экономической теории, является его подчеркнуто внеисторический, но преимущественно формально-логический и калькуляционно-исчисляющий характер. Специфика и сущность такого подхода наиболее наглядно может быть продемонстрирована на примере т.н. теории факторов, согласно которой любая экономически значимая проблема – в том числе, проблема развития национальной экономики или проблема целесообразности международного разделения труда – может быть решена посредством представления последней в форме конечного набора переменных (факторов), расчет взаимодействия между которыми и является случаем соответствующего решения. Одним конкретных примеров анализа в рамках теории факторов является модель экономического развития страны, которую предлагают Э. Абель и Б. Бернанке. Сравнивая перспективы развития экономики богатых и бедных стран, данные авторы приходят к выводу о том, что существует теоретическая возможность постепенного выравнивания в уровне их развития при условии, если последние будут открытыми. По их словам, в силу того, что более бедные страны имеют меньший размер капитала на одного работника и поэтому более высокую прибыль с последнего, по сравнению с более богатыми странами, субъекты сбережений из любых стран могут получить большие доходы, если будут инвестировать в бедные страны. Вследствие этого иностранные вложения обеспечат более быстрый рост размера капитала в бедных странах, даже если уровень отечественных сбережений в этих странах является низким. «В конечном счете, заимствования за рубежом позволят первоначально бедным странам достичь такого же значения соотношения труд – капитал и объема производства на одного работника, как и в первоначально богатых странах» [3, c. 306].

Другим примером решения экономически значимой проблемы в рамках теории факторов является предложенный еще Д. Рикардо т.н. за-кон сравнительных издержек. В формулировке самого автора закон звучит так: «При системе полной свободы торговли каждая страна … затрачивает свой капитал и труд на такие отрасли промышленности, которые доставляют ей наибольшие выгоды. Это преследование индивидуальной выгоды … связано с общим благом всех» [4, С. 116]. Как известно, на основании этого закона Рикардо делает вывод, что специализация и между-народное разделение труда выгодно. Как это ни парадоксально, интерпретация этого закона допускает и другой вывод. А именно тот, что страна, вступившая в систему международного разделения труда и занимающаяся, допустим, только сельскохозяйственным производством или добычей полезных ископаемых, будет заниматься этим и в дальнейшем, никогда не пытаясь развить промышленный сектор. Последнее произойдет в силу то-го, что это будет невыгодно для ее потребителей. Поэтому «закон сравни-тельных издержек … не только доказывает выгоду от международной торговли, но, как это ни парадоксально, может способствовать лучшему пониманию того, почему в условиях открытой торговли высокоразвитые промышленные и менее развитые страны … постоянно остаются на прежних относительных позициях, демонстрируя, соответственно, более высокий и долее низкий уровни развития» [5, c. 25 - 26].

Следует также заметить, что возможность получения двух взаимоисключающих следствий из одних и тех же теоретических допущений – что только что и было продемонстрировано – ставит под вопрос научный статус соответствующего закона, так как, говоря словами К. Поппера, этим наглядно демонстрируется нефальсифицируемость последнего [6, c. 16 - 21].

Касаясь общей оценки теории факторов, в первую очередь, как уже было сказано, следует обратить внимание на чрезвычайно абстрактно-неисторический характер последней. Фактически взгляд на экономику в данном случае мало чем отличается от подхода, который был принят в рамках классического естествознания и, особенно, в области инженерного дела. Общество – можно сказать, по аналогии с техническим устройством – рассматривается здесь как структура, состоящая из конечного (и не очень большого) числа стандартизованных элементов, соответствующее сочетание которых позволяет получить оптимальный результат с заранее определенными характеристиками. Единственное условие изменения и развитие в рамках такого подхода – это просто изменение роли того или иного «фактора». Подобный рационально-конструктивистский подход полностью игнорирует культурно-историческую специфику социума и уже давно является объектом соответствующей критики. В том числе, в рамках исторического и институционального направления экономической мысли. В частности, еще в XIX веке представители немецкой исторической школы, критикуя английскую политическую экономию, обратили внимание на то, что при всей своей кажущейся абстрактной универсальности, доктрина «homo economicus», «невидимой руки» и беспошлинной мировой торговли соответствует политико-экономическим интересам наиболее развитой в то время в технологическом плане Англии, но никак не отвечает интересам Германии, как менее развитой в технологическом плане стране, которая с целью развития национальной промышленности должна придерживаться стратегии защиты внутреннего рынка [7]. Позднее, в XX столетии, теория предельной полезности была объектом критики в рамках американского институционализма. Основатель данного направления Т. Веблен обращал внимание на то, что принципы теории предельной полезности плохо согласуются с задачами, которые возникают в связи с необходимостью развития крупного машинного производства [8], а Д. Норт – современный представитель институционализма – пытаясь понять причины существенных различий в экономическом развитии Северной и Южной Америк, прямо говорил о неспособности объяснить это различие в посредством методологического инструментария неоклассической теории. По его мнению, такое различие не может быть объяснено в рамках неоклассической моде-ли, которая описывает выпуск в экономике как функцию от количества и цен затраченных ресурсов – земли, труда, капитала и предпринимательских способностей. По словам Норта, «такая формулировка если не является ошибочной, то, во всяком случае, серьезно запутывает дело, поскольку если бы выпуск в экономике определялся только этим, все страны были бы богаты» [9, c. 78].

Еще одной концепцией, позволяющей поставить под сомнение интерпретацию развития в рамках абстрактной теории факторов, является теория мир-системного анализа, которая получила всестороннюю разработку в трудах Ф. Броделя и И. Валлерстайна. Ключевыми категориями мир-системного подхода является понятия «мир-экономика», «центр» и «пери-ферия». Мир-экономика – это целостная и связанная система территориально-государственных образований, которая включает в себя культурно-экономический центр и соответствующую периферию. Ключевой особенностью экономических отношений между центром и периферией является зависимости последней от первой. Согласно мир-системному подходу, экономическое и культурное развитие центра не только не способствует соответствующему развитию периферии, но, наоборот, обрекает на стагнацию последнюю. В частности, согласно Ф. Броделю, известный феномен восстановления феодальных отношений после их отмены и вторичное закрепощение (т.н. «рефеодализация») в Восточной Европе после XV века в значительной степени был связан с развитием капитализма в Западной Европе, так как «с начала XVI в. конъюнктура … обрекала Восточную Европу на участь колониальную – участь производителя сырья» [10, c. 259].

Следует обратить внимание на то, что основные положения мир-системного анализа получили детальную разработку в трудах мыслителей Латинской Америки. Констатируя факт того, что хотя либеральная экономика существует в странах Южной Америки, по крайней мере, с XIX века, однако государства данного региона совершенно не приблизились к тому уровню развития, который существует, например, в США, Ф. Кардозо и Э. Фалетто пришли к выводу, что причина этого в том, что развитие в этих странах стало происходить в условиях, когда уже сложилось мировое раз-деления труда и уже утвердились центры мировой гегемонии [11]. Следствием этого явилось то, развитие в странах Латинской Америки в значительной мере стало определяться нуждами и запросами доминирующих экономик, что привело, в свою очередь, к неравномерному развитию сек-торов национальных экономик. В результате всего этого стало происходить то, что может быть названо ростом без развития, который выражается гипертрофированном развитии отдельных сырьевых и сельскохозяйственных секторов экономики. Существующее мировое разделение труда не только не способствует, но, наоборот, скорее блокирует развитие несырьевых секторов экономики. В том числе в силу того, что импорт готовой продукции – в первую очередь, предметов потребления – никак не способствует производству технологически сложной продукции в странах данного региона.

Представляется, что выше изложенная критика неолиберальной модели экономического развития имеет большое значение для определения дальнейшей стратегии развития России. Вступив с систему международно-го разделения труда и сосредоточившись на производстве в сырьевых сек-торах экономики, Российская Федерация оказалась в заведомо невыгодном положении. Для того чтобы избежать статуса периферии, вероятно, следует принять меры, которые будут направлены на восстановление и развитие отечественной промышленности. Прежде всего, секторов, которые связаны с производством средств производства. Последнее важно не только в связи с задачами, которые вытекают из необходимости обеспечения надлежащего уровня оборонного потенциала. Развитие промышленного потенциала – по сравнению со стратегией импорта готовой продукции и соответствую-щей последней сфере дистрибьюции – в значительно большей степени способствует развитию того, что может быть названо общей культурой или степенью индивидуальной рациональности [12, c.76-79]. Последние вытекает из то-го, что в силу своей относительной сложности (или того, что принято называть «наукоемкостью» и «технологичностью») промышленное производство предполагает соответствующую профессиональную подготовку кадров, которые должны быть достаточно квалифицированы, чтобы обеспечить функционирование последнего.

Список литературы и источников

1. Мандевиль Б. Басня о пчелах, или Пороки частных лиц – блага для об-щества. М.: Наука, 2000. – 291 с.
2. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Соцэкгиз, 1962. – 684 с.
3. Абель Э., Бернанке Б. Макроэкономика. СПб.: Питер, 2010. – 768 с.
4. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Избранное: В 3 т. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. – 360 с.
5. Леонов В.Е. Аналогия с физикой и логикой как риторический аргумент экономической теории и попытки его преодоления // Петербургский экономический журнал, 2013. – № 4.
6. Гусева Е.А., Леонов В.Е. Философия и история науки: учебное пособие. СПб: СПбГИЭУ, 2009. – 167 с.
7. Гильдебранд Б. Политическая экономия настоящего и будущего. М.: Либроком, 2012. – 296 с.
8. Veblen T. The Engineers and the Price System. Kitchener: Batoche Books, 2001. – 104 p.
9. Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS, 1993. – Вып. 2.
10. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV – XVIII вв. Т. 2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. – 632 с.
11. Кардозо Ф., Фалетто Э. Зависимость и развитие Латинской Амери-ки. Опыт социологической интерпретации. М.: ИЛА РАН, 2002. – 220 с.
12. Смирнова А.П. Научное познание и обыденное знание: внутри мезо-косма и за его пределами // Архитектура – Строительство – Транспорт: Материалы 71-й научной конференции профессоров, преподавателей, научных работников, инженеров и аспирантов университета: в 3 ч. Ч. 3. СПб.: СПбГАСУ, 2015.

Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2017. - № 3 (12)